– Сантос – наемный убийца, – последовал совету Осипян. – Два десятка лет выполнял личные распоряжения крестного отца новоорлеанской коски Гальяно. Причины его разрыва с мафией пока неясны.

– У тебя есть его фото?

– Догадался прихватить. – Вице-адмирал передал коллеге фотографию Сантоса. – Фото с паспорта.

– Вижу. Особые приметы есть?

– Татуировка на правом плече: скрещенные якорь и кортик. Во рту справа вверху золотая фикса. А так... высокий, сухопарый, широкоплечий, виски седые.

– Есть, записано.

Асташев продемонстрировал неплохие наручные часы, сказал «ох ты» и первым встал из-за стола.

– Извини, Артур Суренович, сегодня я загружен – выше некуда. Впереди планерка. Там, возможно, услышу о твоем инциденте. Мне сделать вид, что я слышу о нем впервые?

– Как хочешь. Не против, если я прихвачу с собой бутылочку минералки? Отличное пойло эта «Сьерра-Спрингс». И как это «штатовская» вода просочилась в ГРУ?..

* * *

Аден, Йемен

Зейнаб, что в переводе с арабского означало «полная» или «здоровая», была стройной и высокой. Сегодня она была одета как индианка: сари из хлопка, украшенное бусинами; под сари – короткая блуза.

Огромный турникет пропустил Зейнаб в прохладный холл «Поллукса», такой огромный, что, показалось женщине, номерам в этой частной «двухэтажке», которая нашла себе место на сказочно красивом берегу Аденского залива, не хватило места.

К ней тотчас подошел служащий отеля и поинтересовался, не сможет ли он чем-нибудь помочь госпоже.

– Возможно, – ответила Зейнаб, отмечая возраст этого дежурного администратора: двадцать семь или чуть больше. – Вас я не помню. А должна была. Вы работали 8-го числа?

– Этого месяца?

– Разумеется.

– Нет, – уверенно ответил молодой человек.

– Нет?

Тот снова покачал головой.

– Тебя как зовут? Отойдем в сторонку, – предложила Зейнаб.

Они присели за маленький столик, словно маскировавшийся в тени колонны. Девушка наклонилась вперед так, что под сари, перекинутым через плечо, стала видна часть белоснежной блузы.

– Сафи, – ответил парень, невольно вдыхая аромат дорогих духов гостьи. – Меня зовут Сафи.

– Точно. Теперь я вспоминаю, что в тот день видела не тебя.

– 8 ноября была смена Шира.

– Кажется, так его звали. Когда я смогу его увидеть?

– Через два дня.

– О-о, – разочарованию Зейнаб не было предела. – Я не могу так долго ждать. Мне не поздоровится. Слушай, Сафи, – горячо зашептала она, придвигаясь к нему еще ближе. – Я могу тебе доверять?

– Да. Я умею хранить секреты – если вы об этом. Чем я могу помочь?

– 8-го числа я была в этом отеле. Меня пригласил один мужчина. Я провела в его номере два или три часа. Когда я пришла домой, то... ужас просто! – обнаружила пропажу.

Зейнаб раскрыла ладонь и предложила Сафи сделать то же самое. Потом накрыла его ладонь своей, и когда убрала ее, парень увидел у себя в руке золотую сережку с драгоценным камнем.

– Эти сережки – подарок мужа. Он вернется завтра утром. Пусть не утром, но вечером он спросит, почему на мне нет сережек. А второй такой в ювелирных магазинах не найти. Может, она закатилась за кровать?

– Почему бы не спросить у того мужчины, с которым вы провели ночь?

– Два часа, Сафи, я провела в его постели только два часа. Я думала об этом. Но он сказал, что съедет 11-го числа.

– В каком номере вы были?

– В четырнадцатом, кажется. Да, точно в четырнадцатом. Я почему запомнила – он сказал, что у него день рождения 14 февраля, а это какой-то праздник у христиан. Вспомнила – День святого Валентина.

– Он не съехал, – Сафи покачал головой.

– Точно?

– Точно.

– Удача! Позови его.

– Не могу.

– Почему?

– Он куда-то пропал. Именно 11-го вечером его видели в отеле последний раз.

– Может быть, не он...

– Опишите его.

– Ну, у него очень седые виски. Волосы короткие. На плече татуировка – скрещенные якорь и кортик. Золотой зуб то ли справа, то ли слева... Ну, конечно, – его Анджело зовут. С этого и надо было начинать!

– Да, все верно. Это он – Анджело Росси из 14-го номера.

Этот постоялец создал, словами менеджера отеля, большую проблему: уехал, забрав все вещи, не предупредив и не оставив контактного телефона.

– Ну что же, – сказал, вставая, Сафи. – Я пойду поищу вашу сережку.

– А можно мне с тобой?

Пауза, и Сафи сказал «да».

Они поднялись на второй этаж. Лестница была широкой и устлана красным ковром. Такого же цвета, но много у?же, покрывал пол коридора. Сафи мастер-ключом, который подходил ко всем номерам «Поллукса», открыл дверь и вошел первым. Зейнаб последовала за ним.

– Закройте дверь, – попросил парень. И продолжил, оглядываясь: – Вообще этот Росси – странный тип. Убирать в номере разрешал только в его присутствии. Вот уже три дня здесь не убирали.

– А зачем? Ведь комната пустует. Я зайду в туалет, можно?

– Да, конечно.

Зейнаб зашла в туалет, совмещенный с ванной. Здесь ее заинтересовала только одна вещь: мусорное ведро. Как разведчик, она знала, что зачастую важную, а порой и секретную информацию можно почерпнуть буквально из ведра. Чеки из магазинов; счета за воду, телефон, Интернет; черновики и прочее – все это может рассказать о человеке больше, чем он сам может себе это представить.

В ведре оказалось несколько смятых листов бумаги, а также бумажные обрывки, засохшие цветы, гелиевая ручка с пустым стержнем, пара пустых пивных банок, пара газет. Зейнаб забрала бумаги и спрятала их под сари. Поглядев на себя в зеркало, отерла салфеткой пот со лба и щек. Еще раз огляделась в ванной... Нет, пожалуй, здесь уже нет ничего, что могло бы заинтересовать ее босса в Москве. Впрочем... Она открыла кран с горячей водой и подождала немного. Зеркало запотело. Слой пара был ровный и не выявил ни одного следа; никаких знаков.

Зейнаб спустила воду в унитазе и вышла из туалета.

Сафи тем временем искал пропавшую сережку, стоя на коленях около кровати. Зейнаб пришла ему на помощь, откинув покрывало. Затем она перешла к шкафу...

В поисках прошло пять или семь минут. Сафи покачал головой и с сожалением в голосе констатировал:

– Мне очень жаль...

– Да, действительно, мне не повезло. Сафи, раз уж мы с тобой в сговоре... Если вдруг сережка найдется...