– Смотрите, магия сюминаров – это пустышка! Раз – и нету! – провозгласил он.

Толпа ахнула. Хеллас улыбнулся и сорвал с головы наглеца федору.

– А ну верни! – возмутился господин, хотя, как по мне, вполне заслужил подобное обращение.

Возвращать шляпу фокусник не стал: он вложил в нее одну из карт и подбросил в воздух. Когда федора упала на мрамор, плиты разъехались в стороны. Корни обвились вокруг ног господина, и вскоре из них выросло бумажное дерево. Гости ахнули. Кора, по счастью, залепила наглецу рот и пустила цветы того же сапфирового оттенка, что и перо, украшавшее федору.

– Не стоит недооценивать сюминаров из отеля «Манифик», а иначе можно лишиться чего-нибудь посерьезнее шляпы, – процедил Хеллас без тени иронии. С этим лучше не шутить, поняла я в ту же секунду.

Толпа захлопала, а потом начала отступать, освобождая место у лакированной двери.

– Манифик явится с минуты на минуту, – объявил один из гостей. – Я слышал, он один из самых талантливых сюминаров здесь, не считая самого метрдотеля!

К двери подкатили сцену на колесиках. Спустили пониже подвесные масляные лампы, чтобы лучше осветить вход. Аластер отделился от толпы и встал рядом с мадам де Рев.

Та уже успела переодеться в роскошное платье, украшенное павлиньими перьями. Парик у нее был уже не синеватый, а белоснежный, и вдвое выше прежнего. На шее у нее по-прежнему висел серебристый птичий коготь, а в руках она крепко держала элегантное зеркальце овальной формы.

Мадам де Рев обмахивалась им, пока Аластер его не отобрал и осторожно не спрятал в карман пиджака, точно оно имело для него особую ценность.

Мадам де Рев прочистила горло, и в фойе потемнело.

– Дражайшие путники! Поприветствуйте же сюминара, чьи феноменальные магические дарования помогают нам каждую ночь перемещаться с места на место! – Де Рев вскинула руки. – Итак, встречайте! Манифик!

Вспыхнули огни. Манифик – в белых перчатках и плаще – вступил на сцену. Я представляла себе джентльмена с вощеными усами, но увидела смуглого юношу с ключом, висевшим на цепи. Ключом, к которому я сама прикасалась.

Манификом оказался Кор!

Прошлой ночью, когда он запирал дверь, я и подумать не могла, что передо мной – сюминар, благодаря которому движется целый отель! При этом он говорил, что сильные сюминары практически бессмертны.

И, видимо, имел в виду себя.

Неудивительно, что он так удивился, когда в салоне я обозвала его мерзавцем. Ну кто посмеет так дерзить властительному сюминару? Я закрыла лицо руками. А я еще спорила с ним, плевала в него! Угрожала старым кухонным ножом!

Потянувшись за апельсиновое дерево, Кор достал ту самую книгу, которую листал накануне вечером, раскрыл ее – тут переплет едва слышно хрустнул – и стал искать нужную страницу.

– Две минуты до полуночи, – шепнула одна из гостий. В руках у нее был путеводитель, где уже поблескивало фиолетовым обновленное место прибытия.

Гости знали, куда держит путь отель, но дело сейчас было вовсе не в чернильных надписях, а кое в чем поинтереснее. Подумать только, всего через мгновение мы окажемся на другом краю мира, и для этого даже не придется покидать это вековое здание!

Кора за гостями почти не было видно, и мне пришлось протолкнуться вперед. Книга, которую он листал, оказалась причудливым атласом, полным карт, сплетенных вместе, точно паутинки, – некоторые были отпечатаны на крохотных страничках, некоторые зарисованы поверх газетных листов. Кор остановился на большой карте и провел по ней рукой с тем же почтением, с каким я обычно разглядывала атласы Безье. Затем вставил ключ в скважину и повернул по часовой. Прошла секунда, затем другая.

– Вот мы и на месте! – объявила де Рев. Оттолкнув Кора в сторону, она распахнула дверь. За той оказался вовсе не пляж, а бескрайний город, мерцающий и огромный. Шел густой снегопад. У меня рот раскрылся от удивления.

Аластер и де Рев раскланялись под гром аплодисментов.

За ними стоял Кор и смотрел за дверь с тем же восторгом, что и гости. «Тут и одного путешествия достаточно, чтобы уловить суть», – сказал он мне как-то. Но теперь я в это не верила.

Спустя минуту он захлопнул дверь и устало потер затылок. Неудивительно, раз именно он отвечал за еженощные перемещения отеля. По счастью, превращать это в шумный праздник для гостей требовалось лишь раз в неделю.

Аластер и де Рев снова поклонились толпе, а Кор тихонько ускользнул из фойе.

9

Следующим утром я – впервые в жизни – проснулась одна.

Сон тотчас слетел с меня, точно чары этого загадочного места. Зоси рядом не было, и от этого стало не по себе. «Наверное, дремлет еще у себя в комнате», – заверила я себя, чтобы отвлечься. Но после того, что я узнала вчера, это было не так-то просто.

Застегивая пуговицы на платье непослушными пальцами, я все не могла выкинуть из головы слова Кора. Оставалась одна важная деталь, о которой он не упомянул ни разу: он так и не ответил мне, доберемся ли мы до юга Верданна. Обещание метрдотеля, что каждый сможет покинуть отель по собственному желанию, не сильно утешало в случае, если к Алиньи мы так и не приблизимся. От одной мысли о том, чтобы высадиться еще дальше от дома, чем мы были до отправки, становилось не по себе, но расспрашивать об этом было страшно.

Надо было поподробнее расспросить у Кора обо всех остановках, но слишком уж меня отвлекли чары. Так и хотелось поймать кого-нибудь из персонала, завести в угол и порасспрашивать обо всем, что меня тревожило, вот только я пообещала Кору, что ни с кем больше разговаривать не стану. Силен был соблазн позабыть об этом обещании, но я не могла. И дело не только в том, что Кор был великим сюминаром, но и в том, что он спас Зосю – уже одним этим он заслуживал того, чтобы я хранила верность своему слову. Мне оставалось одно: попытаться найти его перед самым началом моей смены.

В то утро Беатрис собрала вместе всех новых горничных и повела нас вереницей темных коридоров, испещренных гостевыми номерами с поэтичными названиями на дверях. Так, мы миновали «Тупик в лабиринте», «Вкус греха» и «Шоколадную комнату».

– Номера тематические, да? – уточнила горничная, идущая рядом со мной.

Беатрис кивнула.

– Метрдотель готовит их для самых высокопоставленных гостей. Меняет за каждой дверью цвета, убранство, даже звуки и запахи.