В-третьих, применение ядерного оружия именно в Корее, с ее сильно пересеченным рельефом, гористой местностью со скалами и лесами, да еще с многочисленными подземными тоннелями и убежищами, вырытыми северокорейскими войсками во второй половине корейской войны, не обещало быть эффективным. Пересеченный рельеф, как было выяснено еще в Нагасаки, сильно ослабляет воздействие поражающих факторов ядерного взрыва.

Также нечего было рассчитывать на то, что ядерный взрыв подорвет моральный дух северокорейских солдат. Они воевали, не считаясь с потерями, часто бои переходили в ожесточенные рукопашные схватки, на них не производило особого впечатления даже то, что американская авиация поливала их позиции напалмом-Б, горючей смесью, липнущей к коже и одежде. Северокорейские солдаты уже научились тушить напалм глиной, все позиции, окопы и танки имели запас глины на случай напалмовой бомбардировки.

Таким образом, получилось, что ядерная бомба оказалась практически бесполезной для осуществления войсковых тактических операций. Неожиданный результат для оружия, «которое завершает войну».

Практически вся американская литература по истории планирования ядерной войны написана весьма занятным образом. Сначала подробно излагаются обстоятельства и детали составления тех или иных планов, кто какие гениальные идеи высказывал, какие политические соображения при этом принимались в расчет. Планировщики ядерной войны увлеченно спорят вокруг стола, заваленного картами и аэрофотоснимками. Но тут из дальнего угла комнаты начинает клубиться трубочный дым, и после паузы все дружно восклицают: What’s about Russians? Действительно, а что сделают русские в ответ на их грандиозные планы?

Первоначально для американцев все шло гладко, как по маслу, почти в точном соответствии с идеями романа Герберта Уэллса. Ядерное оружие оказалось в «правильных руках», вскоре после окончания войны была учреждена Организация Объединенных Наций, которая могла рассматриваться как прообраз «мирового правительства». Дальше американцы могли приступить к строительству своего мира, какой им понравится, угрожая тем, кто откажется сотрудничать, атомной бомбой. В силу того, что одну из ключевых ролей в этом новом мире играло ядерное оружие, некоторые вашингтонские острословы прозвали этот политический проект Pax Atomica, или «атомный мир».

Первым делом США устремились к тому, чтобы закрепить за собой монополию на ядерное оружие. Советский Союз тогда не рассматривался в качестве серьезного конкурента, поскольку, по оценке американских экспертов, СССР потребовалось бы 15–20 лет для освоения производства ядерного оружия. К тому моменту, как полагали в американском руководстве, США будут обладать таким перевесом в ядерном арсенале, что война будет, по сути дела, односторонней.

Больше беспокойства причинял другой союзник по войне – Великобритания. По соглашению США получили от британцев ряд разработок, технологий, доступ к урановым шахтам в Бельгийском Конго и должны были поделиться технологиями. Но как только ядерное оружие оказалось боеготовым, в американских кругах британским союзникам было отказано в предоставлении какой-либо технической информации по ядерному оружию. Премьер-министр Великобритании Клемент Эттли, не добившись определенного ответа от Трумэна на переговорах в ноябре 1945 года, потребовал, чтобы посол Великобритании в США лорд Галифакс запросил информацию по конструированию и эксплуатации атомных энергетических предприятий. В этом лорду было отказано. Тогда 6 июля 1946 года Эттли написал письмо Трумэну о том, что Великобритания осваивает атомную энергию самостоятельно. Письмо осталось без ответа[80].

Однако ситуация вскоре радикально поменялась. Советский Союз вовсе не проявил никаких признаков испуга перед атомной бомбой. Председатель Государственного Комитета Обороны, председатель Совета народных комиссаров СССР, народный комиссар обороны СССР И. В. Сталин выразился по случаю атомной бомбардировки японских городов в своей обычной манере. 8 августа 1945 года СССР объявил войну Японии, три фронта сокрушили в ходе стремительного наступления японскую Квантунскую армию в Маньчжурии, Северо-Восточном Китае и Северной Корее. 20 августа 1945 года ГКО выпустил секретное постановление № 9887, которое создало Специальный комитет при ГКО, ответственный за освоение атомной энергии.

Несмотря на то что у США было ядерное оружие, СССР в 1948 году пошел на обострение отношений по поводу Западного Берлина. После того как СССР отказался от участия в плане Маршалла и в советской оккупационной зоне Германии началось строительство планового хозяйства советского образца, американцы резко сократили поставки угля и стали из своих зон в советскую. В ответ СССР ввел строгий контроль перевозок в Западный Берлин. Союзники так и не договорились, в марте 1948 года развалился Союзный контрольный совет – высший орган оккупационной власти в Германии, а в июне 1948 года – Межсоюзная комендатура Большого Берлина. Когда американцы и британцы ввели в Западном Берлине в оборот новую немецкую марку, советская военная администрация Германии блокировала все наземное и водное сообщение с ним и отключили энергоснабжение.

Американцы думали о том, чтобы решить проблему силой, но скоро поняли, что их силы слишком малы. В американской оккупационной зоне Германии было 98 тысяч военнослужащих, из которых только 31 тысяча была в действующих силах, а гарнизон Западного Берлина состоял из 9,8 тысячи американских, 7,6 тысячи британских и 6,1 тысячи французских солдат. Вокруг них были главные ударные силы советских оккупационных войск, которых на тот момент было около 450 тысяч человек (американцы полагали, что численность советских войск в зоне достигает 1,5 млн человек). Командующий американской оккупационной зоной генерал Люциус Клей понял, что в случае войны его ждет неминумое поражение, и даже сообщил в Вашингтон, что он отдал приказ не сооружать укрепления в Западном Берлине. Русские смяли бы их в течение нескольких дней.

Именно на Берлинский кризис 1948–1949 годов приходится один из пиков американских планов ядерной войны. В 1948 году было составлено три таких плана. Ядерные бомбы уже перевезли на американские авиабазы Скультхорп и Лакенхерф в Великобритании, где они были готовы к применению. Но в этот решающий политический момент министр обороны США Джеймс Форрестол сделал важное открытие: в Европе нет бомбардировщиков, способных поднять плутониевую бомбу Mark III. В ВВС США имелось 32 специально переоборудованных бомбардировщика В-29, сведенных в 509-ю бомбовую группу, базировавшуюся на базе ВВС США Розвелл, в штате Нью-Мексико. Ни один из этих самолетов не был переброшен в Великобританию или на другие авиабазы за пределами США[81]. К тому же, как выяснилось еще в 1947 году, В-29 не могут достичь большей части обозначенных в плане целей, им не хватает от 300 до 500 миль боевого радиуса. В США всерьез обсуждали идею превращения В-29 в беспилотный бомбардировщик, чтобы увеличить радиус достягаемости, но выполнить этот проект не смогли.