Да и за пальцем перед глазами отец следил пристально.

«Жив точно тебе говорю. Но может мозги испеклись и в «овощ» уже превратился?» — предупредил внутренний голос.

— А хули делать? — заявил отец, вариант тот сразу отметая.

Только кашлянул то ли паром, то ли дымом. И нос почесал в перчатке сварочной сизый. А на баб сдутых даже не оглянулся. Те свою работу выполнили. Да итог не важный.

— Ты трубку не берёшь. Бензин кончился. Света нет, всё разрядилось, — перечислил с ходу родитель. — Тоска на участке. Жрать нечего. Снежный чай утомил. Решил вот себе щиток провести превентивный. Ну как щиток… с кабеля начать захотелось. А пояса нет, лезть не с чем. Вот я твоих баб и решил приспособить. Под жопу одной мало оказалось, мелкие все. Но если обеих связать — нормальный пояс выходит. А на морозе даже дубеют — прочные становятся. Лезть можно. А член я один из коробки достал и над перчаткой сварочной расплавил. Прорезинил, так сказать. Да видишь, как вышло — хреновая изоляция получилась. Не фартануло нынче подключение, Борь. Прости за порчу товара.

— Батя, так-то не гони! Какой товар? Как тебе такой вообще в голову пришло?

— А с кем посоветоваться? С тобой что ли? Ты занят весь от рогов до копыт.

— Конечно занят, я же в армию иду. Потом женщины у меня далеко не надувные, а с приложениями встроенными по общению и обязательствам. Работа ещё… бывшая… да и над будущей подумать надо… ну и… свадьба, — с испугу тут же выложил все вески доводы Боря.

Так как привык делать в детстве, когда родители сильно ругали. Хотя где-то внутри он точно знал, что не прав. Мог бы и раньше приехать.

Но вместо слов «прости, батя», только его из сугроба выволок на дорогу и сам наехал. Превентивно:

— Как бы я до тебя по такому снегу добрался? Вот только… размело.

— Ну да, ну да, — ответил отец, глядя на трясущиеся ноги, что почему-то не желали слушаться.

И руки, что даже за перчатками получили такой разряд, что смотреть не хочется. Кончики пальцев наверняка посинели.

— Курить хочу, есть? — всё же настраивал себя на неизбежное родитель.

— Да ты чё, бать? Я же не курю.

— А выпить? — с надеждой переспросил батя и уточнил. — За армию.

Не дожидаясь, что третье предложение будет про женщин и в честь гусар, Боря сразу всё снова превентивно пообещал:

— Щас! Щас всё будет! Ты главное, дыши ровно. А я тебе и курево, и выпить, и помыться организую.

— Эх, подсоби, рвани перчатки на себя. Не снимаются.

Тогда сын батю к автомобилю приволок, ухватив подмышки, усадил на заднее сидение и рванул на тебя как следует. А внутри — чернота.

— Батя, давай в больничку.

— Какую нах больничку? — возмутился отец. — Что я там не видел? Я как носки сниму, они все и попадают. К киоску давай!

Прежде чем сесть за руль, с тоской Боря на участок посмотрел. А тот расчищенный от снега внутри стоит. Видно какой-то мужик при световом дне не только дорожки от кунга до сортира за пару дней проложил. Снежной лопатой как следует убрался. И вокруг контейнеров протоптал, гуманитарку пользуя и прочий товар изучая. А потом вовсе костры жёг из мусора в центре, дрова рубил заготовленные на пятачке. Снеговиков вон целую семью слепил даже, один из которых подозрительно был похож на самого Борю, потому что с рогами. Но и хером снежным выделялся неплохо. Всё-таки баланс должен быть в человека. А рядом так просто хер-снеговик стоял. Два шара и голова-а-а, головища-а-а.

«Ухоженный участок», прикинул Боря: «Может и не полезут, если решат, что обитаем. Кунг в снеге утонул, не дёрнут. Контейнеры не видно под снежной шапкой. Да и дойти не так просто по снегу мародёрам. Даже если по дороге с санками нагрянут, то есть шанс, что оступятся и провалятся, добро по пути растеряв».

Кивнул сам себе, сев за руль.

«Контейнеры ещё взломать надо. А кунг с таким снегом не угонят. Разве что внутрь пробраться могут или грейдер вызовут. Ты не о том думаешь. Увози его в тепло уже! Чего как дикарь живёт?» — потребовал внутренний голос.

Боря автомобиль на трассу задним ходом вывел и прокладывая маршрут в голове, спросил:

— Бать, раз в больничку не хочешь, может домой? Мама доктора вызовет. А хирурга или патологоанатома — там уже сами решайте, по-семейному.

— Не, они меня бесят все! — заявил отец. — Не хочу в семью. И семью не хочу. Одичал я. Ветра наслушался.

— А куда тогда?

— В военкомат, куда, — ответил батя с лёгкой иронией в голосе и пальцы синие покусал.

Чувствительность не очень. До крови прокусил и даже не поморщился.

— А чего? Вместе служить пойдём. Там подъёмные неплохие дают. Кто ещё Дуне добавит на размен с Галей, как не я? А меня теперь пытать удобно. Нихрена не скажу. Да и не знаю нихрена.

— Я сам тот вопрос решу. Сеструха всё-таки. Ну и мама одной проще будет, — скупо обронил Боря, хотя толком не знал в кого первым кинуть миллионом.

Увидеть ещё тот миллион бы. Пока на карточке периодически скажет сумма не больше чем в сотню тысяч.

— Нет, я — должен! — заспорил отец. — И тебе должен. Всем должен. А я что делаю? По столбам лажу. Дожил!

— Ты мне и так гараж подогнал, — напомнил Боря.

— Да что гараж? — хмыкнул отец. — Я всё-таки твой отец. Хату должен был подогнать, а не сарай с покрышками. Это ты из него дворец сделал. Сам. А я в розетку боялся точилку для ножей включить лишний раз. Электрик ссаный.

— Бать, ну… всё приходит с опытом.

Отец погрустнел, насупился.

— Бать, ты не расстраивайся. Сейчас в тепле посидишь, оттаешь, всё хорошо будет.

— Да не будет, Борь! Не будет, если не сделаем. А я чего сделал по жизни? В основном — нахуевертил! — заявил отец. — А должен был тебе автомобиль на совершеннолетие подогнать. А я что? Съебал на север. И в себя пришёл только тогда, когда так же в сугробе очнулся. Я же не сказал тебе, но тогда меня тоже знатно током шарахнуло. А тут что? На бис повторил. Вторая реанимация, выходит. Мне всё шансов дают пачками с неба, а я — прежний. Обидно даже. Опыт ко мне не приходит, Борь. Старость одна подкрадывается.

Послушав ещё минут десять причитаний в стиле «да что ж я за отец?», Боря понял, что в семье