Дождь шел не переставая, и дорожки превратились в болото. К счастью, пациенты послушались ее совета и захватили резиновые сапоги.

Даже модница леди Кристабель пришла на сеанс в резиновых сапогах и дождевике, улыбаясь, несмотря на столь неэлегантный наряд.

— При чем тут грязь? — возмутилась она, когда Кэтрин попросила прощения за столь тяжелую дорогу. — Вы вернули мне здоровье. Год назад у меня случилась бы истерика. А сегодня такие мелочи, как дождь и грязь, вызывают у меня улыбку.

Кэтрин рассмеялась. В первый раз за это утро.

Она расслабилась, болтая с леди Кристабель и одновременно делая ей массаж.

В объятьях Зака вчера ночью она ощущала себя в безопасности. Они словно были созданы друг для друга. С ним она чувствовала себя особенной и любимой. И он тоже не мог скрыть чувства, переполнявшие его.

Она тепло попрощалась с леди Кристабель, убрала кровать и сделала необходимые отметки в журнале. Закрыв толстую книгу, Кэтрин довольно отметила, что на сегодня это был ее последний пациент.

Скинув туфли, она прошлепала в носках в кухню, собираясь попить чаю, как вдруг…

Она подпрыгнула, услышав настойчивый стук в дверь.

«Пусть это будет Зак!» — прошептала она и спрятала радостную улыбку.

— Привет! Входите же! — ответила она дружеским тоном.

Зак появился на пороге, мокрый насквозь. Он смотрел на нее, словно не понимая, как он тут очутился.

— Ты весь промок! Разве у тебя нет шляпы или зонта?

Он сжал губы, позволяя ей расстегнуть его плащ.

— Где-то есть.

— Снимай туфли. А когда будешь в городе, купи, пожалуйста, хорошие ботинки! — велела она. — И носки снимай.

Она засунула газету в промокшие ботинки и поставила их рядом с обогревателем.

— А теперь чай с лепешками. Они почти готовы.

— Кэтрин… — начал он.

— Сначала согрейся. Поговорим потом, — перебила она, видя, что он нервничает.

Кэтрин включила легкую, ненавязчивую музыку и усадила Зака в самое удобное кресло. Ей нравилось заботиться о нем, хотя, наверное, этого не следовало делать, чтобы не пугать его.

Чувствуя на себе его взгляд, Кэтрин достала из духовки лепешки, напевая себе под нос. Они хорошо пропеклись и покрылись золотистой корочкой.

Чувствуя себя абсолютно счастливой, девушка налила гостю чаю и поставила на стол масло, сливки и варенье.

— Ужасная погода, — сказала она, протягивая ему тарелку.

— Обещали солнце, — кратко ответил Зак.

К ее удовольствию, Зак взял две лепешки и щедро намазал их маслом и вареньем. Она следила за ним украдкой, размышляя о прошлой ночи.

— Дорога превратилась в болото, — продолжила она.

— Я решил посыпать все дорожки гравием, а ту, что ведет к дому, выложить камнем.

— Чудесно. Как лепешки?

Прошлой ночью они были близки… А сегодня вежливо беседуют за чашкой чая, как незнакомцы.

— Тают во рту.

Их взгляды встретились. Прошла минута, прежде чем Кэтрин смогла отвести взгляд и продолжить разговор.

— Как Токио? Там сейчас стоит жара, не так ли?

Зак смутился.

— Токио? Не знаю. Вообще-то я не очень много работал.

— Почему? — спросила она с показным безразличием.

Зак тут же сделал вид, что занят разрезанием лепешки на крошечные кусочки.

— Я хочу, чтобы ты знала, — выдавил он. — Прошлая ночь…

— Да?

Сердце забилось быстрей. Она просто не могла сидеть на одном месте. Кэт вскочила и добавила дров в печку.

— Я хотел бы, чтобы ты все правильно поняла, пробормотал Зак. — Я уже говорил, что ты должна будешь уехать…

— Через месяц, да, — ответила она равнодушно.

И улыбнулась.

Зак выглядел ошеломленным.

— Ты не возражаешь? То, что произошло между нами, — это просто…

— …секс на одну ночь, — закончила она за него.

Она отвернулась прежде, чем он смог заметить боль в ее глазах. Но она успела увидеть удивление и разочарование в глазах Зака, и это обрадовало ее.

— Большинство женщин чувствовали бы себя оскорбленными, — заметил он.

— Я не похожа на других женщин. — Девушка села у огня, наслаждаясь теплом и смущенным взглядом Зака, который украдкой сделал глубокий успокаивающий вдох.

— Зак, — промурлыкала она, вытягивая ноги ближе к огню. Юбка будто случайно поползла вверх, открывая смешные носочки с мультяшными фигурками. — Я все понимаю. Мы заключили сделку.

А что касается прошлой ночи… — Ее голос смягчился — Это было чудесно. Ты невероятный любовник. — Все ее тело превратилось в жидкий мед при виде гордого блеска в его глазах. Он просто восхитителен. — Но, — продолжила она, выдержав паузу, — я живу независимой жизнью и не люблю требовать что-то от других людей. Я не собираюсь преследовать тебя. Моя философия жизни — принимать день таким, какой он есть, и получать удовольствие.

Это было не совсем правдой. Философией жизни Кэтрин была любовь. Любить и быть любимой — в этом она видела смысл существования. И Зак мог заполнить эту пустоту в ее жизни. Если, конечно, он захочет это сделать.

— Чудесно, — пробормотал Зак.

Но по кислому выражению лица было видно, что он так не думает.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Головная боль. Частые приступы. Почти все время.

— Меня это не удивляет.

Он пристально посмотрел на девушку.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты слишком требователен к самому себе. Не даешь себе времени отдохнуть, расслабиться. Но телу нужен отдых… тишина и покой, чтобы оно могло продолжать нормально функционировать. Она поднялась на ноги. — Где болит?

— Здесь. — Пальцы пробежали через бровь к макушке.

Присев на ручку кресла, Кэт осторожно погладила складку между бровями. Через минуту он откинулся назад со вздохом.

— Прекрасно, — пробормотал он.

— Посиди минутку, — велела она.

Она нарочно тянула время, двигалась очень тихо, чтобы спокойная музыка успела помочь ему расслабиться.

Вложив всю свою нежность в движения, она начала массировать его лоб. Напряжение было физически ощутимым, но постепенно оно спадало.

— Как хорошо, — пробормотал Зак, расслабляясь.

Ритмичными, гипнотизирующими движениями она массировала его голову. Складка между бровями исчезла, мышцы расслабились. Кэтрин ощутила удовлетворение от проделанной работы.