не знаю. — Кресло под Надей скрипнуло, когда она закинула ногу на ногу. — И как найти его, не представляю. Трубку не берет.

— Мы тоже звонили, — со вздохом кивнула Зая. — Он должен был дать распоряжения по поводу работы. Те заказы, которые уже выполнены, мы отдаем. Но вот как быть дальше… Потапов говорит, продолжать. Шурик ссыт, извините, а Анна Феликсовна включила пожарную сирену… ну вы видели. Я ее понимаю — она бухгалтер, первый человек после Ржевского. Я еще утром подумала, что нужно вам позвонить, когда не смогла связаться с Павлом Александровичем. А тут вы сами явились.

Чарушина откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела на Заю. Что-то в словах секретарши зацепило ее, но она еще не понимала, к чему клонит луноликая красавица.

— Знаете, как переводится мое имя? — внезапно спросила Зая. — Счастливая судьба. Вы будете смеяться, но я должна вам сказать, что Павел Александрович, он, — она воздела длинные тонкие руки к хай-тековской лампе у нее над головой. — Он…

Чарушину обдало холодной волной — только этого не хватало! Девица, влюбленная в своего босса — что может быть тривиальнее и пошлее?

Зая опустила руки и подлила масла в огонь:

— Павел Александрович мог кого угодно найти на мою должность. Человека намного умнее, опытнее, и вообще… Но выбрал меня, — голос ее дрогнул. — Он такой… Необыкновенный! И я его очень…

Их с Надей взгляды пересеклись.

— Очень боюсь потерять, — упрямо тряхнула Зая волосами. — Мы так трудно притирались друг к другу, что я думала, он меня придушит или закопает!

Наденька слушала ее и не шевелилась. У нее складывалось ощущение, что она сидит в первом ряду и смотрит театральную постановку. На сцене перед ней была молодая неопытная актриса Зая Церен, вот только от ее монолога у Нади сейчас приподнялись волосы на затылке.

— Что за бред… Придушит, закопает… Вы специально?! — Чарушину бросило в жар. — Ржевский никогда бы…

— Во-о-от! — выставила указательный палец Зая. — А у вас такое лицо, будто вы верите, что Павел Александрович может быть виновен в преступлении. Зачем приходили полицейские? Что они хотели найти? Какую-такую гадость они решили повесить на нашего Ржевского?

— На нашего Ржевского, — Надя перевела дух, — хотят повесить… — Она никак не могла произнести страшные слова вслух. Горло сжимало, а в груди саднило.

— Ну же, наран-царан![3] — Зая ударила по столу кулаком. — Не ходите вокруг да около! Говорите!

— Убийство! — прошипела Чарушина и в сердцах пнула подставку для ног. — Его обвиняют в убийстве молодой женщины!

Секретарша Ржевского открыла рот и со всей силы дернула себя за пирсинг. Маленькое колечко осталось у нее в руке, и Зая, не глядя, пихнула его в задний карман джинсов.

— Ну и дела… Теперь я все понимаю. Но мне вы можете доверять! — Зая спешно оглянулась, затем быстро подошла к двери, распахнула ее резким движением и выглянула наружу. — Потапов, вы еще здесь?

Из глубины офиса послышалось недовольное ворчание. Надя не разобрала слов, но Зая ответила:

— Если захотите чаю или кофе, наливайте сами! Только воду в чайнике проверьте! — обернувшись к Чарушиной, она пояснила: — Потапов важный заказ доделывает, так что нам не помешает.

Наденьку передернуло от такого напора. Помешает чему?! В конце концов, она ничего не обещала этой девице.

— Итак, я готова слушать! — Зая оседлала стул и обхватила руками спинку.

— Ну, как бы… это я вас готова слушать, — раздраженно заметила Чарушина. — Начните с того, когда он вам звонил в последний раз.

— Да-да, я все вам расскажу, только и вы мне, ладно? Баш на баш! Кого убили? Где?

Наденька набрала в грудь побольше воздуха и сосчитала до пяти.

— Погибшая была найдена недалеко от дачного поселка Кукушкино, — сказала она, откашлявшись. — Задушена этой ночью.

Зая, не отрываясь, смотрела на нее, и Чарушина видела, что даже столь короткое повествование произвело на нее сильное впечатление.

— А Ржевский? Он-то каким боком причастен к этому убийству? — спросила Церен.

Надя занервничала — все, что происходило сейчас в кабинете Павла, на ее взгляд, было неправильно. Если бы напротив нее сидел Рур, или Кораблев, она бы даже вела себя иначе, потому что обсуждать произошедшее с незнакомой девушкой, к тому же такой импульсивной и явно влюбленной в Ржевского, было по меньшей мере странно. Она и так была с ней чересчур откровенна.

Зая стала рыться среди цветных файлов и папок. Наконец вытащила чистый лист бумаги. Поставив посреди него точку острозаточенным грифелем, она выжидающе посмотрела на Надю:

— Ну же, рассказывайте дальше!

Чарушина покачала головой: Зая не была похожа на человека с тонкой душевной организацией, и роль бессловесной секретарши была точно не ее. Зачем Ржевский взял ее на работу? Ради головной боли? Или…

— Давайте каждый будет заниматься своим делом? — предложила она, пожалуй, слишком сухо, и встала. Взвесив все за и против, Надя решила не делиться с Заяной Церен своими проблемами. Причин было достаточно, и если бы она начала их перечислять, то… Начала бы с того, что, находясь рядом с черноволосой красавицей, она нервничает и постоянно рисует картины того, как та кружит вокруг ее Ржевского. А он улыбается ей и, возможно, ласково гладит руки…

Следующая фраза Заи заставила ее снова сесть.

— Павел Александрович ни за что бы не отменил эту поездку, если бы его не отвлекло что-то по-настоящему важное. Нам заказ пришел из Питера, из художественной галереи. Они заказали разработку, оформление и продвижение рекламной кампании, буклеты выставок и аукционов, представляете? Думаете, так просто обойти столичных рекламщиков? — Церен прищурилась и с вызовом посмотрела на Надю.

Чарушина помотала головой — нет, она так не думала.

— Это большой заказ. С очень сытным бюджетом и огромным жирным плюсом в резюме нашего агентства. Так что поверьте, Ржевский никогда бы не пошел против такой возможности заработать.

— Скажите, Зая, он вам звонил в эти дни? — Надя невольно напряглась, с трудом превозмогая чувство собственничества.

— Нет, но присылал на почту варианты договоров по разным вопросам. — Зая вдруг нахмурилась: — Я что-то совсем не о том! Женщину убили, полиция пришла к нам, потому что они думают, что ее убил Павел Александрович… Кто она вообще такая?

— Елизавета Тураева. Она жена…

— А… — протянула Зая. — Я в курсе, чья она жена.

— Вот как? — удивилась Надя. — Тураев ваш клиент?

— Нет-нет! — Острый кончик карандаша быстро нацарапал на белом листке инициалы «Е.Т.». Зая обвела запись и склонилась к Чарушиной. — Нашим клиентом Тураев не был.

— Тогда откуда вы…

— Вообще-то у нас есть специальная база, — Зая понизила голос, — в которую мы