Коридор встретил его внезапной тишиной и неподвижностью; сюда не проникал даже запах дыма, будто пожар пылал за тысячу миль. Конрад подхватил Кристен одной рукой, а другой дотронулся до стены, но тут же отдернул руку. Деревянная панель обжигала. Стены не смогут сдерживать огонь долго.

Он добрался до конца коридора и уложил девушку на кучу одежды на полу. Кристен поморщилась от боли. Она открыла глаза и улыбнулась, когда увидела Конрада.

– Я так рада, что ты не умер, – тихо сказала она.

– А я рад, что ты жива, – ответил Конрад и поцеловал ее в лоб.

Кристен приподняла голову и притянула его вниз, так что он поцеловал ее в губы – и почувствовал теплый вкус крови. Тут он обратил внимание на свои руки – их покрывала кровь.

Сперва Конрад решил, что это его кровь, но тут же понял, что она принадлежит девушке. Ранее ему показалось, что глаза у Кристен красные, но сейчас все тело заливала краснота, будто с нее живьем содрали кожу.

– Надо уходить, – сказал Конрад, отпустил девушку и поднялся.

Он улыбнулся, чтобы скрыть тревогу. Начал оглядываться в поисках того, чем бы ее прикрыть, и нашел зеленый бархатный плащ, потом другой. Такие носили придворные, но хозяевам они уже не понадобятся. Конрад завернул в них Кристен.

Девушка приоткрыла губы для еще одного поцелуя, и он ответил. Крови в поцелуе стало больше.

– Почему ты оставил меня? – спросила Кристен и умерла.

Конрад, не веря своим глазам, смотрел на ее труп. Он смахнул прядку светлых волос с ее щеки, вытер с лица кровь, прикоснулся на прощание кончиками пальцев к губам, потом натянул один из плащей повыше, на лицо, и подоткнул, будто укладывая Кристен в кровать.

Он встал, нашел свою одежду и быстро натянул ее. Второй нож так и оставался в ботинке.

Кристен умерла. Ее бездыханное тело Конрад обложил раскиданной по полу одеждой, бросил несколько плащей сверху, взял из стенного рожка свечу и поджег. Затем зашагал по коридору, поджигая на ходу драпировки и все, что попадалось под руку и могло гореть. Наконец он распахнул входную дверь особняка и ступил в ночь.

Его поджидал мальчик-слуга. Он вооружился копьем и попытался ткнуть им в живот Конраду. Тот отступил в сторону, перехватил древко, когда оно скользнуло по бедру, потянул, и слугу подтащило к нему – прямо на нож Конрада.

Когда нож вонзился в грудь мальчика, тот задохнулся от боли. Вздох превратился в долгий отчаянный крик, который не прекращался все время, пока Конрад убивал служку.

Он убивал его медленно; он убивал его безжалостно. Он снова и снова втыкал в него нож, пока белая одежда полностью не окрасилась в красный цвет. Только тогда Конрад пинком сбросил мальчика в ров, где остатки утекающей из него жизни окрасили воду кровью.

У ворот особняка Конрад оглянулся назад. Дом горел гораздо более зрелищно, чем гарнизонная караулка.

Конрад познакомился с Цунтермайном после того, как встретил в трактире Таунгара. Девочка-служанка напомнила ему о Кристен, вот почему та занимала его мысли, когда колдун пытался их прочитать.

После многих месяцев разлуки на совсем короткий срок Конрад снова свиделся с ней.

«Случайностей не бывает», – часто говорил Вольф. Либо он прав, либо как раз наоборот: в жизни слишком много случайностей. Слишком многие из последних событий можно приписать случайному стечению обстоятельств. Многие связанные между собой происшествия могли оказаться частью большего замысла, но Конрад находился к ним слишком близко, чтобы разглядеть свое место в паутине.

После возвращения из храма дварфов, который нашли они с Вольфом и Анвилой, Конрад обнаружил, что пограничную шахту разрушили, а всех ее обитателей либо перебили, либо взяли в плен. Ему повстречался единственный выживший – однорукий мужчина по имени Хайнлер, но на самом деле это был скейвен Гаксар. Серый провидец принял человеческое обличье, выдал себя за шахтера и разрушил башни часовых, так что захватчики сумели подобраться к укрепленной шахте незамеченными.

Конрад не нашел тела Кристен среди руин и пришел к выводу, что, возможно, ее захватило войско сил Хаоса. Когда они выслеживали отряды мародеров, Конрад признался Гаксару, что им движет желание найти и вызволить девушку.

После его откровения Гаксар оглушил его, а когда Конрад проснулся, то обнаружил, что стал пленником приверженцев Кхорна. Должно быть, Кристен поймала другая банда, но они захватили не только ее тело. Девушка вступила в ряды почитателей Кровавого бога, а потом каким-то образом попала в руки Цунтермайна.

Конрад сбежал от банды Кастринга в доспехе бронзового рыцаря, которого Вольф называл своим братом-близнецом. Именно он проехал верхом по деревне, где жил Конрад, именно его они с Элиссой видели за день до того, как неистовая орда зверолюдей уничтожила все живое в долине.

Из бронзовой тюрьмы Конрада вызволил Литценрайх; по вине Литценрайха Гаксар лишился правой лапы; Литценрайх убедил Конрада, что Гаксар отправился в Альтдорф после того, как на его логово напали войска Миденхейма.

И Гаксар действительно оказался в столице империи… как и Элисса, и Череп, и Кристен…

Случайностей не бывает…

Конраду чудилось, что он попал в огромную сеть и она опутывает его все прочнее и прочнее. Нити вели к людям, которых он когда-либо знал: к врагам и друзьям, без разбору.

Элисса и Кастринг; Кастринг и Гаксар; Гаксар и Кристен; Кристен и Цунтермайн…

Вольф и бронзовый рыцарь; бронзовый рыцарь и Литценрайх…

Элисса и Череп; Череп и Гаксар…

Серебряный Глаз и золотой герб; золотой герб и Элисса…

Случайность…

Глубоко под Альтдорфом многие из них сошлись в одном месте: Литценрайх, Гаксар, Серебряный Глаз, Элисса, Череп.

И он сам.

Но их связывала не одна непрерывная нить; от каждого тянулось несколько своих. И все они замыкались в кольцо. Куда бы Конрад ни глянул, он неизбежно возвращался к тому, с чего начал, – к Хаосу.

Он стал пешкой Хаоса, и его, беспомощного, несло, куда подуют ветры судьбы, подобно куску дерева в океане: отданный на милость волн и течений, он то оказывается на чужом берегу, то устремляется в воду со следующим приливом. Конрад верил, что пришел в Альтдорф по собственной воле, но дело обстояло совсем иначе. Он всего лишь играл роль, отведенную ему судьбой.

Более того, он стал созданием Тьмы; его совратил кусок варп-камня в бронзовых оковах, что удерживали его так долго, а потом заражение усугубилось порочным мистическим веществом, при помощи которого Литценрайх извлек его из доспеха.

Цунтермайн распознал поселившуюся в нем заразу Хаоса. Конрад знал, что ему уже никогда не избавиться от нее. Скейвен тоже почувствовал привкус варпа, пронизывающий его тело.