– В пансион. В Нью-Йорке таких немало. Жить в них очень удобно, главное – правильно сделать выбор. Попадаются совсем дешевые, но там беспокойно – обычно селятся студенты или просто сбежавшие из-под опеки родителей юнцы. Но есть очень достойные, куда не грех поселить строгую девицу-хористку.

– Это вы про меня? – рассмеялась Летти.

– Ну, почти про вас, – серьезно ответил Дик. – Во всяком случае, перед Стивом мне не будет неудобно.

– Ну, если только перед Стивом, – ехидно заметила Летти.

– И без Стива. Кстати, и без Стива я бы вам помог. Я же понимаю, что, хоть вы и самостоятельная дама, мужская помощь вам не помешает. И вообще, свой человек в городе, да еще в таком городе, – это много значит.

– Вы меня пугаете! Что значит – в таком городе?

– Это значит, что он большой и разный. Есть места весьма неприятные. И вечером там ходить не стоит.

– Понятно, вы мне на карте их отметите? Стив меня уже пугал. – Летти рассмеялась.

– Стив правильно делал. И не шутите. Я отмечу на карте опасные районы, а вы пообещаете там не появляться. – Дик был серьезен.

Тем временем они дошли до стоянки такси.

– Может, мы на метро или на автобусе поедем? – Летти оглянулась на Дика. – Понимаете, так интересней. Мы посмотрим пригороды, да и сам город.

– Я его очень хорошо знаю, учтите, я коренной житель этих мест. А вам необходимо отдохнуть. Это только кажется, что вы не устали. Разница во времени скажется очень быстро.

– Я проспала почти весь полет.

– Я знаю. Я к вам подходил и даже один раз укрыл получше. В салоне было холодно.

– Да что вы! – Летти смутилась.

– А почему вы так покраснели? – рассмеялся Дик.

– Да потому что я во сне иногда по-дурацки выгляжу.

– Не заметил, – пожал плечами Дик. – По-моему, все было очень мило. А вот и такси, садитесь, пожалуйста.

Дик галантно усадил Летти, сел сам и назвал таксисту адрес. Такси тронулось с места, а Летти не отрываясь смотрела в окно – город, в который она прилетела, имел тысячу ликов, она уже это поняла. Пока они ехали, он менялся от улицы к улице, от шоссе к шоссе. Он превращался в зеленый пригород, в кирпичные трущобы, в берег океана, и, наконец, он стал таким, каким все его видят на снимках, – завораживающе огромным, высоким и вздымающим к небу фасады серых домов.

– Летти, имейте в виду, можно садиться только в желтое такси. Никаких частных машин или машин другого цвета, поучал ее Дик.

– Увезут на край света? – пошутила Летти.

– В лучшем случае.

– Понятно. Что это вы меня так пугаете?

– Я не пугаю. Я несу за вас ответственность. Перед серьезным и суровым человеком по имени Стив Майлз. Вы вот, например, хотели бы нарушить слово, данное такому человеку, как Майлз?

– Вы уже меня об этом спрашивали.

– Но вы не ответили. – Дик улыбнулся. – Если говорить серьезно – Нью-Йорк хороший город. Интересный. И жизнь в нем такая резвая, такая быстрая, что невольно стараешься приспособиться к его ритму.

– Париж совсем другой, – улыбнулась Летти.

– Вам на контрасте здесь очень понравится. Вы же отдохнуть сюда приехали? Посмотреть город, походить по музеям?

– Я приехала сюда учиться.

– Вот как? И чему же?

– Я будущий скульптор и приехала сюда на мастер-класс одного очень известного человека.

– Что вы говорите! – Дик с удивлением оглядел Летти.

– Силенок хватит, – понимающе кивнула она. – Все сразу спрашивают, как это я буду мраморные глыбы обтесывать.

– Ну, вообще, конечно, вопрос возникает, – улыбнулся Дик.

– Нормально. Я сильная. У меня такая мускулатура, что иной мужчина позавидует.

– Тогда я спокоен. – Дик склонил голову. – Кстати, вы есть хотите?

Летти вдруг вспомнила, что в самолете не ела.

– Хочу, очень хочу!

– Выбирайте, как поступим – сначала вас поселим, а потом пообедаем? Или прямо сейчас в ресторан.

– Неудобно, Дик, у вас свои дела. Вы меня до гостиницы довезите, а я там уж сама…

– Тогда так – сейчас мы вас устроим в пансион. Вы бросите там свои вещи, и я вас отвезу пообедать.

– Договорились, – согласилась Летти.

Пансион, который оказался приятной маленькой гостиницей, занимал два этажа пятиэтажного узкого дома. Высокое крыльцо, большие горшки с белыми цветами на его верхней площадке, звонок – и вот они уже в холле. Дик разговаривает быстро, улыбаясь, бросая на даму за стойкой ласковые взгляды. «Даже если она не знает его как актера, что весьма сомнительно, все равно она им очарована. Ему невозможно отказать!» – думает Летти, даже не пытаясь поучаствовать в беседе. Она так была потрясена городом, что эмоции ее переполняли, и она сочла теперь удобной и даже приятной помощь Дика.

Еще через двадцать минут Летти оказалась в своей комнате, которая была прелестна, словно картинка в дамском журнале. Занавесочки, покрывало, скатерть и даже обивка на диване – все одного тона и расцветки – розовато-кремовые с цветочками. Цветок в горшке, картинки на стенах, удобное кресло в углу у маленького столика с настольной лампой. Летти рассмеялась:

– Отсюда не хочется выходить. Уютно, чисто, красиво.

– Нью-Йорк не тот город. Он вас вытащит из дома. Да что там из дома – из постели. – Дик поставил ее вещи.

– Похоже, да! – улыбнулась Летти, а сама подумала: «Сам Дик Чемниз провожает меня! Ой!»

– Но я не люблю бывать в популярных городских местах, – развел руками Дик.

– Почему?

– Слишком много людей, – улыбнулся Дик.

– Вы знаете, я допускаю, что порой многолюдность может означать уединение. Так бывает. Противоположности иногда замещают друг друга. И весьма удачно.

– Странно, вы, едва приехав в этот город, уже ухватили его суть. Да, это есть. Но я все равно не люблю толпу.

– У меня бывает по-разному. Иногда хочется в компанию, иногда побыть одной. Но большей частью я занята. Как и вы. Только у вас театр. А у меня – мастерская.

– Как вы попали в кино? Майлз?

– В каком смысле? – не поняла Летти.

Дик вдруг покраснел.

– Я хотел спросить. – Дик даже запнулся. – Это Стив Майлз уговорил вас работать с ним?

– Отчего вы так решили? – Летти серьезно посмотрела на Дика.

– Ну, может, он знал ваши способности…

– А, поняла! – воскликнула Летти и в свою очередь покраснела. – Это родственники, им не нравится, что я занимаюсь скульптурой. Не видят перспектив, а работа тяжелая. Вот они и решили, что я должна попробовать в кино. А я не собиралась и не собираюсь бросать скульптуру. Мне просто было интересно, справлюсь я или нет. Так, спортивный азарт. Стиву понравились мои эскизы. Он же требовательный, дотошный, он даже интересуется, какими нитками я буду отстрачивать ваши джинсы. Понимаете, в то время как некоторые компании чуть-чуть поменяли цвет ниток, Майлз требовал, чтобы все было по-настоящему. Чтобы зритель смотрел фильм и думал: «Ах какая любовь!», а не морщился, что костюм героини явно из другой эпохи.