не мыли никогда. Гек поморщился и сдвинулся чуть в сторону. На монаха ему наплевать, ему нужно, чтобы никто не подобрался к Быку.

Сеньор Хосе чувствовал себя довольно неуютно. Нет, безусловно, он был любителем ярких зрелищ, но зачем же переть в первый ряд? Это, в конце концов, опасно! Бывали случаи, когда разгоряченные противники, доставали оружием не друг друга, а зрителей.

Сеньор нервничал, и оглядывался, но зрители стояли сплошной стеной, и спрятаться, пожалуй, лучше всего будет за того монаха, который воздвигся по левую сторону от сеньора Басилио.

Примеряясь, как сделать это лучше, чтобы не разгневать своего сопровождающего, и не дай Бог, не отойти от него далеко, сеньор Хосе заметил очень странную вещь.

Сапоги… На святом отце были точно такие же сапоги, как на стоящем рядом с ним сеньором Басилио. Купец чуть наклонил голову от любопытства, даже перестав наблюдать за дракой. Отметил про себя совершенно одинаковую позу монаха и сеньора Басилио, и, помня об обещанной награде, робко подергал Быка за рукав.

— Сеньор Басилио… Сеньор…

— Ну? — досадливо спросил Бык, не отрывая взгляд от дерущихся. — Чего надо?

Пусть сеньор и говорил с тяжелым акцентом, но недовольство в его голосе Хосе уловил отчетливо. Тем не менее, он еще раз потянул Быка за рукав, и когда тот, недовольно дернув рукой, уставился прямо купцу в лицо, Хосе аккуратно указал ему пальцем на те самые иноземные сапоги.

— Сеньор Басилио, это ваш соотечественник?

Бык несколько мгновений разглядывал форменные армейские говнодавы, соображая. Нет, конечно, говнодавами их называли исключительно по древней, еще советской привычке. В эту обувку было вбито столько всевозможных разработок, что помимо прочности и непромокаемости, помимо того, что в них одинаково удобно было ходить по льду, по горам и, возможно, даже по раскаленной лаве, они еще были очень легкими и удобными. Но, всё равно все и всегда называли обувку именно так. Традиции, что поделать.

Старлей никогда не был тупым. Напротив, в бою он отличался скоростью бешеной гадюки, а вот мыслил в быту всегда очень основательно, хоть и немного медленно. Потому ненормальность ситуации дошла до него только через несколько секунд. Дальше он, разумеется, медлить не стал.

Подняв руку, он сдернул с монаха капюшон, из глубины которого до этого виднелся только кончик носа.

Увиденное потрясло его настолько, что он, почти шепотом, растерянно спросил:

— Цинк? Ты? А какого х…

Глава 9

Что-то Гек, похоже, все-таки проворонил. Спина Быка перед его носом несколько раз шевельнулась, потом старлей сделал резкое движение и зачем-то содрал капюшон со стоящего рядом монаха. Дальнейшие действия Гек пропустил — колыхнувшаяся толпа впечатала его носом между лопаток этого самого монаха.

Затем произошло непонятное: перекинувшись парой тихих слов и Бык, и этот самый монах, и боящийся оторваться от сопровождения купец, начали пробиваться через недовольных зрителей, пытаясь уйти от места драки.

Секунду подумав, лейтенант встал в кильватер троицы и двинулся след в след…

Улочка была узкая, грязноватая, но Бык то ли знал, куда идти, то ли просто искал место уединиться и, крепко держа монаха за предплечье, волок за собой. Впрочем, тот и не сопротивлялся, только придерживал на ходу капюшон.

Гек на секунду заметался, не понимая, идти рядом или отстать, но потом решил, что раз основная миссия выполнена: деньги получены без проблем, то можно больше не играть в шпионские игры.

Найдя небольшой свободный закуток между двумя домами, Бык втянул туда монаха, а Хосе и Гек последовали за ними.

— Ну… Как ты здесь оказался?!

Командира основной группы Гек видел еще дома, несколько раз — мельком, и сейчас, вытаращив глаза, смотрел на «монаха», с которого Бык снова содрал капюшон.

Бритая башка, длинный, кривоватый нос, чуть лопоухие уши. Цинк?! Между тем на вопрос Быка «монах» отвечать не торопился. Он внимательно разглядывал собеседника, и наконец, задумчиво сказал:

— А ведь я тебя, Бык, собственными руками закапывал…

Бык помотал головой, как будто стараясь прийти в себя, все еще не веря своим глазам. Общее состояние растерянности было велико, но Цинк первым взял себя в руки:

— Кто еще, кроме тебя…?

— Наши все живы… А вот вас мы похоронили всей группой… И машина ваша насквозь проржавела.

Цинк как-то странно хмыкнул и ответил:

— Ну, охереть…

Через секунду он скомандовал:

— Значит так, сейчас я отправлю бойца на стоянку, а мы идем к Риму. Там и поговорим.

Бык отрицательно помотал головой:

— Не, Цинк… Погодь. У нас тут, вообще-то, дела.

— Какие дела?

— Нам нужно телеги нанять, ткань купить, чтобы закрыть… — Бык перечислял заботы вслух, и голос его понемногу затихал. Он сам чувствовал, как глупо звучат его слова на фоне невероятности ситуации.

Он сделал несколько глубоких вздохов, сильно потер лицо, мотнул головой и повторил звучавшие минутой раньше слова Цинка:

— Ну, охереть… Погодь минуту, Цинк, я чет даже сообразить не могу, что сейчас делать нужно.

Хосе наблюдал за этими разговорами спокойно. Он все равно ничего не понимал, просто чувствовал отсутствие конфликта. Ну, встретили эти странные купцы своих соплеменников, ну и что?

А вот у Гека по спине ползли мерзкие мурашки и никак не собирались униматься. Не, он, конечно, читал изредка какую-нибудь муйню про попаданцев. И первое время ему даже было прикольно, что теперь и он — такой же попаданец. Но вот оживший Цинк, чью высохшую мумию он достаточно отчетливо видел в проржавевшей машине…

Это событие как-то слишком сильно рвало реальность…

В конце концов, договорились так: все телеги и прочие мелочи вполне могут и подождать. Сперва нужно вернуться к команде и попытаться объединить все факты и мысли о событиях.

— Кстати, Бык, а этот господинчик кто? — Цинк кивнул на скучающего Хосе.

— Язык. Весьма удачный оказался. А вы как?

— А мы, — пояснил капитан, — своих языков рядом с вами похоронили.

Спрашивать Бык ничего не стал. Раз похоронили, значит, так нужно было.

Цинка, капитана Константина Лугова, он знал давно. Нельзя сказать, что они сильно обожали друг друга. Язык у Костяна был подвешен получше, и пару раз случалось такое, что этот поганец уводил девиц прямо у Быка из-под носа. Но все же особых терок или вражды между ними не было.

Последний год, правда, Цинк чуть обогнал его по служебной лестнице и капитана получил раньше, но Василий особо и не расстраивался: за чинами он никогда и не гнался. «А