скачками увеличение военного и морского бюджета, включая колониальный бюджет, кроме дополнительных ассигнований, исчисляется на 1906/07 г. в 1 300 миллионов марок, т. е. около одного с третью миллиарда[78]. Издержки других милитаристических государств являются не меньшими[79], и даже военные расходы более благословенных стран, например Северо-Американских Штатов, Англии (в 1904/05 г. на армию и флот — 1 321 миллион!), Бельгии и Швейцарии, являются столь значительными, что занимают господствующее место в государственном бюджете[80]. Направление развития повсюду стремится к безбрежному увеличению, доводящему почти до исчерпания финансовой возможности страны.

Весьма показательным является следующее сопоставление, заимствуемое из «Нового руководства для солдата».

«В 1899 г. Европа имела военный бюджет в 7 миллиардов 184 321 093 франка. На военной службе состояло 4 миллиона 169 321 человек, которые, если бы они были заняты производительной работой, могли бы произвести (при расчете по 3 франка в день на человека):

12 миллионов 507 963 франка.

Далее, милитаризм обслуживало 710 342 лошади, которые, при расчете по 2 франка в день на лошадь, произвели бы работу общей стоимостью в 1 миллион 420 684 франка, что вместе с указанными выше 12 507 963 франками составляет 13 миллионов 928 647 франков.

Если умножить эту цифру на 300 дней, то мы увидим, что получилась потеря в производстве на сумму 11 миллиардов 362 миллиона 915 913 франков».

Однако с 1899 г. до 1906/07 г. в одной только Германии военный бюджет увеличился с 920 миллионов до 1300 миллионов марок, т. е. более чем на 40 %. Общая сумма военных издержек, не считая расходов на русско-японскую войну, должна была бы выразиться за год для Европы в 13 миллиардов марок в год, что составляет 13 % всей мировой внешней торговли. Поистине хозяйство, приводящее к банкротству!

Подобно тому как в русских прибалтийских провинциях военное подавление революционного движения на долгое время было передано находившимся под его угрозой баронам, так и Америка даже в мирное время предоставила неограниченную возможность самим предпринимателям поддерживать капиталистический строй на их собственный страх и риск: достаточно взглянуть на агентов Пинкертона, которые прямо-таки превратились в легальное учреждение для ведения классовой борьбы. Это учреждение, как и бельгийская гражданская гвардия, имеет то преимущество, что оно смягчает некоторые побочные черты милитаризма, неприятные для самой буржуазии (грубости солдат, дороговизну содержания и т. п.)[81], и, таким образом, до известной степени выбивает почву из-под ног у врагов капиталистического общества. Но этот весьма приятный для пролетариата исход недоступен большинству капиталистических государств, и введение экономически гораздо менее тягостной милиции составляет для них на обозримое время внутреннюю политическую задачу. Милиция принимает на себя функцию постоянного войска и тем самым выявляет заметную тенденцию к устранению постоянной армии.

Сравним общий бюджет Германской империи на 1906/07 г. в сумме 2 397 324 000 марок с той частью его, которая падает на армию и флот, и мы увидим, что все остальные пункты играют лишь весьма незначительную роль, что вся система налогов, все финансовое хозяйство группируется вокруг военного бюджета, «как сонм звезд вокруг солнца».

Таким образом, милитаризм становится тесным башмаком, могильщиком даже того культурного прогресса, который сам по себе соответствует интересам нынешнего общественного порядка[82]. Школа, искусство и наука, общественная гигиена, транспорт — словом, все находится в загоне, так как для разрешения культурных задач, пользуясь известным выражением, у нас почти ничего не остается от прожорливости Молоха милитаризма. Заявление министра о том, что развитие культуры якобы не страдает от милитаризма, было одобрительно воспринято только восточноэльбскими юнкерами при их ничтожных культурных запросах, тогда как даже представители капиталистического общества в ответ на это лишь иронически улыбнулись. Цифры доказывают это. Сопоставление 1⅓ миллиарда германского военного бюджета на 1906 г. со 171 миллионом, которые израсходовала Пруссия в 1906 г. на все народное образование; 420 миллионов, израсходованных в 1900 г. Австро-Венгрией на военные нужды, с 5,5 миллиона, израсходованными ею на народные школы, — достаточно в качестве примера. Недавний прусский закон о содержании школ с его мелочной регламентацией вопроса о жаловании учителей, а также пресловутый указ Штудта против улучшения содержания учителей в городах красноречивее целых томов.

Германия была бы достаточно богата для решения всех культурных задач: и чем больше выполнялись бы эти задачи, тем легче было бы ей нести эти расходы. Но на этом пути она наталкивается на барьер милитаризма. Особенно привлекают к себе внимание методы, с помощью которых изыскиваются средства для покрытия издержек на милитаризм в Германии (во Франции дело обстоит не лучше). Милитаризм, можно сказать, является творцом и потребителем всей нашей столь тягостной и несправедливой системы косвенного обложения. Вся имперская таможенная и налоговая система, которая ведет к обнищанию массы нуждающегося населения, обязана ему своим существованием. Стоимость жизни для массы населения за период с 1900 по 1906 г. увеличилась на 10–15 %. Сделано это не только в интересах юнкерства, этого паразитического класса, чье роскошное обеспечение в значительной мере базируется также на милитаризме, но и в непосредственных интересах самого милитаризма. Мы обязаны главным образом милитаризму и тем, что наши пути сообщения, строительство и усовершенствование которых удовлетворяют прежде всего интересы рассудительного капитализма, уже давно не соответствуют ни нуждам оборота, ни современной технике, а используются лишь как дойная корова в целях особого косвенного обложения населения. История последних финансовых проектов Штенгеля может открыть в этом отношении глаза и слепому. До последнего пфеннига можно рассчитать, что этот проект был вызван необходимостью заштопать 200-миллионнуго дыру, снова прорванную милитаризмом в имперской кассе. Самый способ обложения, затрагивающего такие предметы массового потребления, как табак, пиво и т. п., и даже пути сообщения, этот жизненный воздух капитализма, является превосходнейшей иллюстрацией к сказанному выше.

Без сомнения, милитаризм в некоторых отношениях является в тягость самому капитализму, но эта тяжесть так же прочно сидит на его спине, как таинственный колдун на плечах Синдбада-морехода. Он нуждается в нем, как государства нуждаются во время войны в шпионах или во время мира в палачах и их помощниках. Пускай он ненавидит его, он все же не может отказаться от его помощи подобно тому, как культурный христианин ненавидит грехи против евангелия и в то же самое время не может существовать, не совершая их. Милитаризм является наследственным грехом капитализма, который там или сям еще доступен улучшению, но окончательно освободить от него может только очистительное пламя социализма.

АРМИЯ КАК ОРУДИЕ ПРОТИВ ПРОЛЕТАРИАТА В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ

Предварительные замечания

Выше мы видели, как милитаризм стал той осью, вокруг которой все больше вращается наша социальная, политическая и экономическая жизнь,