Он вернулся на кухню. Залез на высокий стул. Теперь оставшись один, он мог позволить себе не следить за своим выражением лица. Сакамото налил себе пива, эту банку он купил месяц назад, и она так и стояла с тех пор в холодильнике. После того как жена вернула ему Йоко, он совсем перестал употреблять алкоголь и даже бросил курить. Сейчас ему смертельно хотелось сделать пару затяжек. Шин покопался в ящиках своего рабочего стола и нашёл старую пачку с единственной сигаретой. Он закурил, над кухонным столом повисли облачка дыма, то ли от пива, то ли от сигареты рот его наполнился горечью. Поднявшись с места, он включил вытяжку над плитой. Грустно ли ему было? Да, конечно, но не только это. Шин задумался о том, почему его личная жизнь всё никак не складывается. Ещё утром два дня назад, он думал о том, что в его жизни наконец-то появилась любимая женщина. Когда Йоко попросила его поблагодарить Шимамуру, он невероятно обрадовался, ему даже пришло в голову, что его довольно колючая и острая на язык дочь, может поладить с Шимамурой. И вот когда всё было так хорошо, случилось это.

— Это так глупо! — пробормотал Шин.

«Глупо и несправедливо!» — подумал он. К горлу его подступили рыдания, но он понимал, что должен быть сильным, что не имеет права плакать. Он услышал топот босых детских ног и отвернулся, чтобы Йоко не видела его лица. Дочь пододвинула второй барный стул с жутким скрежетом и взгромоздилась на него рядом с ним. Йоко просунула руку под его локоть и прижалась щекой к его плечу. Такое поведение было настолько нетипично для неё, что Сакамото удивился.

— Тебе грустно? — спросила она тихо.

— Да, — отвечал Шин.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

Они помолчали.

— Это у тебя пиво? — спросила Йоко.

— Ага.

— Можно попробовать?

— Попробуй, — Шин пододвинул дочери наполовину наполненный стакан. Йоко взяла его обеими руками и отпила немного.

— Ну и гадость! — сморщив носик, произнесла она громко, — что за удовольствие пить эту дрянь!

Шин улыбнулся.

— Вырастешь — поймёшь! — сказал он.

— Надеюсь, что нет! — решительно заявила Йоко, привстав на стуле она чмокнула Шина в щёку.

— Спокойной ночи, Шин! — сказал она.

— Спокойной ночи, Йоко!

Когда дочь ушла, Сакамото затушил недокуренную сигарету, вылил остатки пива в раковину, вымыл стакан и пошёл в свою спальню. Он улёгся на постель, на которой несколько дней назад занимался любовью с Рёко и закрыл глаза.

— Так глупо, — пробормотал он.

Рёко пришла в себя она сидела в такси на перекрёстке, справа от неё стояла фура, сверкая огнями многочисленных световых приборов. Скучающий водитель одарил Шимамуру заинтересованным взглядом, в котором читалось некоторое превосходство.

— Да что с этим светофором не так?! — вырвалось у таксиста, — сколько можно уже здесь стоять!

Рёко судорожно сглотнула, она притронулась дрожащими пальцами к своей шее — голова была на месте. Спазм не отпускал, и она закашлялась, рваным хриплым кашлем, разодравшим ей горло.

— С Вами всё хорошо? — забеспокоился таксист.

— Я в порядке.

«Я что уснула на секунду?!» — подумала Шимамура. Но этот сон, скорее кошмар, слишком уж был похож на реальность. В её сумке пискнул телефон, Рёко достала его и увидела надпись на экране: скачивание программы «anaza-raifu» началось.