Мы снова прибавляем шагу, чтобы не отставать от Пинга и Понга. У дома соседей Рювена белка прыгает на фонарный столб. Собаки теряют рассудок: Пинг лает, Понг натягивает поводок.

– Она ест их тыкву. Спустить Пинга?

– Ни в коем случае, – отвечаю я, и именно в этот момент поводок вылетает из её руки.

Пинг чёрной стрелой несётся к тыкве. Лапки белки застряли в прорезях, но за секунду до атаки белка вырывается и прыгает на кирпичную стену. Пинг успевает прикусить мех на кончике её хвоста. Белка приземляется на стену и карабкается по ней на крышу.

Пинг делает попытку повторить фокус, но на полпути соскальзывает со стены.

В панорамном окне дома появляется померанский шпиц. Он лает, да и в целом выглядит удивлённым.

Дверь открывается. На пороге появляется Рыжий, который выглядит таким же удивлённым, как его пес.

– Привет. Ребята, а что это вы тут делаете?

– Спасаем твой фонарь из тыквы, – кричит Рене в ответ.

Пинг, оправившись от своего приземления, пулей несётся за дом. Рене бросается за ним.

– Ничего вы не спасли. Теперь у него только один глаз! – говорит Рыжий.

– Тыква-циклоп. Здорово, да? – отвечаю я. Мы с Рыжим бежим за дом к Рене, Понг мчится перед нами. Господи, как же я надеюсь, что она догнала Пинга. «Выгулу» не хватает только инцидента с собакой, или того хуже – нападения на животное.

Оказалось, всё в порядке. Пинг застыл на месте и смотрит наверх. Белка сидит на краю крыши и трещит, словно сиплая ворона.

Рене подбирает поводок Пинга. Понг садится рядом с ним и тоже задирает голову. Рене повторяет их жест и поднимает взгляд, прикрыв глаза от солнца. Белка продолжает ворчать на собак.

– А ты знал, что калифорнийские белки трутся о мёртвых змей, чтобы от них пахло падалью?

– К чему это ты? – говорит Рыжий. – Да вы оба чокнутые.

Мёртвые змеи, живые змеи. Я вдруг вспоминаю про Кинга. «Где же ты?»

Рене переводит взгляд на землю, а затем приседает на корточки возле стоящего у стены велосипеда.

– Эй, Рыжий. А об этом ты полицейским рассказал?

– О чём? – спрашивает он.

Она указывает на белые полоски на шинах, крыльях и раме.

– Хм. Белая краска. Этот велосипед старый. Рювен нашёл и починил его.

– Краска была здесь раньше?

– Когда раньше?

– До вчерашнего утра. Кто-то разрисовал кучу машин. – Рене смотрит на него с подозрением. – Мистер Руперт нашел баллончик из-под краски на твоей лужайке.

– Серьёзно? – Лицо Рыжего начинает покрываться пятнами.

– Не на его лужайке, – поправляю я Рене, а она пинает меня в ответ. Ой, понял. Она расставляет ловушку, а я всё испортил. Я отступаю.

– Ну не посреди твоей лужайки, скорее с краю. Ближе к дому Рювена.

– Я ничего не знаю, – говорит Рыжий.

– А как же твой дружок, Серж? Ты же знаешь, что у него уже были проблемы с законом? – говорит Рене.

Да, он украл Понга! Правда, это было, когда его мама собиралась выйти замуж. Серж был очень расстроен. Но она отменила свадьбу, поэтому нет причин думать, что это он испортил машины.

Только если речь не идёт о новых проблемах в его семье.

– Твой брат Аттила всё время попадает в неприятности! – отвечает Рыжий.

– Мой брат рисует картины! А твой дружок – малолетний преступник.

Рене перехватила рюкзак так, будто вот-вот кинет его в Рыжего.

Но это ошибка. Пятая ошибка. Я перехожу на язык жестов и провожу ребром ладони по горлу, давая знак замолчать. Если Рыжий – преступник, его надо держать поближе, как и других врагов.

Рене закатывает глаза и не обращает на меня внимания.

Поэтому я лезу в карман рюкзака и меняю тему разговора:

– Ты слышал про «Кото-строфу»? – Я протягиваю Рыжему листовку. – Завтра мы собираемся в приют для животных. Будут угощать напитками. А ещё будут большие скидки на кошек. Твоей собаке не нужен компаньон?

– Чипу? Зачем ему компаньон? – Рыжий задирает голову и становится похожим на наших собак.

Я улыбаюсь, рассчитывая сбить его с толку. Учусь у Рене.

– Как ты думаешь, что делает Чип, когда ты в школе? – спрашивает она. Вряд ли книжки читает.

Я пинаю её.

– Мистер Мэйсон собирается взять котёнка для Бэйли.

– Если только ему на обед. – Рыжий наклоняется, чтобы погладить Понга. – Хотя я люблю животных. Я загляну, просто так.

– И Сержа приводи, – говорит Рене. – Я знаю, что твоему другу питомец просто необходим.

– Нам пора. Пока. – Я тяну Понга за поводок, но тот упирается и стоит на месте, как корабль на якоре. Не мигая, он по-прежнему смотрит наверх.

– Тогда увидимся на «Кото-строфе», – говорит Рене. – Пинг, ну давай же. Пинг? Пинг!

Собаки не сидели так смирно со дня нашего знакомства. Обе будто зачарованы белкой. Наконец Рене берёт Пинга на руки. Как только она делает это, мне удаётся сдвинуть Понга с места.

Мы идём дальше. У следующей двери мы сталкиваемся с Рювеном, у которого с собой большая стопка газет и листовок.

– Привет, ребята!

Стоящая рядом с ним фигура Франкенштейна поднимает зелёные руки и стонет.

Пинг спрыгивает с рук Рене и огрызается на страшилу. Понг пятится назад и лает.

Рювен нажимает на кнопку у монстра на спине, а затем садится на корточки, чтобы погладить Пинга.

Я наклоняюсь к Понгу.

– Всё хорошо, это всего лишь механизм, и его уже выключили.

Как только собаки успокаиваются, мы начинаем раскладывать листовки по газетам.

Я открываю первую газету, и Понг немедленно сует в неё нос.

– Фу-фу-фу! – Я отталкиваю его. Вдруг моё внимание привлекает реклама, размещённая в газете: прямоугольник, в котором нарисован бриллиант. Я снова вспоминаю про обручальное кольцо, которого, как говорит мама, нет на пальце нашей клиентки. И почему оно должно быть на пальце? В конце концов, она же бросила своего парня. Картинку сопровождает текст:

Гипсокартон, гипсокартон,

Как бриллиант сияет он,

Тон в тон,

Без дырок наш гипсокартон.

– Думаете, «Бриллиантовый гипсокартон» и сносом стен занимается? – задаюсь вопросом я.

– Если да, то их работа гораздо веселее, чем я думал, – отвечает Рювен.

– Зависит от количества заказов, – добавляет Рене. – Мне кажется, они берутся за любую работу. Возьмём, к примеру, мистера Рона. Когда работы для каменщика становится меньше, он выгуливает собак и оттирает краску с машин.