движение, то, как он себя подавал, но получилось лишь рассмешить капитана. Мой интерес он заметил и все это время внимательно наблюдал за моими потугами.

— Тебе не за что извиняться. В конце концов, то, кем ты являешься на самом деле, — это твоя тайна, и ты имеешь полное право ее хранить. Но если ты хочешь, я мог бы попробовать научить…

— Хочу! — почти выкрикнула я, перебивая господина Айверса. — То есть… Я была бы вам очень благодарна, если бы вы мне помогли.

Понимающе усмехнувшись одним уголком губ, он не замедлился ни на секунду. Прямо с причала мы попали на довольно широкую улицу, с которой начинался рыбацкий квартал.

Если судить по вывескам и резким запахам.

Правда, с центральной улицы мы свернули влево, едва добрались до первого же поворота.

— Либо расправь плечи и иди свободно, чеканя шаг, либо сутулься, невысоко поднимай ноги и сгибай их в коленях.

— Позвольте, но это ведь неудобно! — возмутилась я, тут же опробовав как первый, так и второй вариант. — Если я так буду ходить, то либо однажды все-таки упаду назад, либо заработаю горб.

— Мужчиной быть нелегко, — нравоучительно заметил Арс, вдруг остановившись.

Запрокинув голову, я нашла причину нашей остановки — красивую яркую темно-фиолетового цвета вывеску, с которой прохожим, словно живой, игриво подмигивал глаз василиска. Зрачок у него был узким и вытянутым, похожим на кошачий, а нижнее и верхнее веко художник изобразил зеленым цветом, обозначив желтоватые прожилки.

— Ладно, есть вариант попроще, — смилостивился капитан.

— И какой же? — воодушевилась я.

— Хромай на одну ногу. Тогда к твоей фигуре будут меньше присматриваться, — то ли пошутил он, то ли сказал всерьез. — Заходи.

Дверь для меня, как и полагалось, учтиво открыли. На этом наша беседа завершилась сама собой, едва я ступила в светлое, пропахшее сладкой выпечкой помещение. Аромат сдобных булок мгновенно забил легкие, заставив рот наполниться слюной, а меня саму вспомнить нашу кухарку.

Интересно, жива ли она? Свежие, еще теплые булочки для меня эта немолодая женщина приберегала каждый вечер вместе со стаканом молока или кефира прямо в кухне, где от огромной печи сохранялось больше всего тепла.

Здесь, судя по всему, пекли такие же булки.

Это заведение оказалось на порядок выше, чем то, где мы с Арсом были в прошлый раз. Как минимум таверна «Глаз василиска» отличалась идеальной чистотой, а как максимум имела даже что-то похожее на интерьер.

Тут и лавки со стульями были одинаково украшены резными узорами, и массивные столы походили друг на друга, как братья-близнецы. В качестве декора использовали связки из чеснока и лука, а также красного жгучего перца.

А еще здесь за столиками сидели явно не простые люди. И одежда у них была добротной, и выглядели и женщины, и мужчины опрятно. На их фоне в своем украденном тряпье, в старых ботинках не по размеру я ощущала себя не очень уютно. Точнее, если говорить откровенно, совсем не в своей тарелке.

Однако Арсу на мой внешний вид, вероятно, было наплевать, раз он позволил себе меня сюда привести.

Пока я занималась тем, что рассматривала таверну и ее посетителей, господин Айверс уже надежно обосновался у стойки, за которой стоял работник этого заведения.

Подобравшись ближе, я успела услышать только часть произнесенной капитаном фразы.

— …через час. А пока пусть подавальщица принесет нам горячий ужин на двоих.

— Конечно, господин Айверс. Мои девочки, как и всегда, все сделают в лучшем виде, — отчего-то широко улыбался мужчина, который, видимо, по совместительству являлся хозяином этого заведения. — Лая, проводи господина Айверса и его спутника за свободный стол!

Бородач в сером фартуке окликнул подавальщицу так громко, что я даже вздрогнула от неожиданности, но милую девушку, выпорхнувшую из кухни, подобное отношение не смутило. Наоборот, она начала как-то по-особенному улыбаться, едва увидела Арса. И платье свое темно-зеленое незаметно ладонями разгладила, и ресницами захлопала.

Но он словно всех ее ухищрений не заметил. Качнув головой, пропустил меня вперед, чтобы я первая проследовала за девушкой. Первая же я присела за стол, занимая лавку у стены.

На этом подавальщица спешно удалилась.

— Вас тут любят, — заметила я, испытывая неловкость, сама не понимая, по какому поводу.

— Меня тут знают, — поправил он, так и не взглянув подавальщице вслед.

Собственно, это были единственные фразы, которыми мы успели обменяться прежде, чем хозяин таверны сам принес поднос, заполненный тарелками, к нашему столу. Его он отобрал у девушки, чем та явно осталась недовольна.

— Наиприятнейшего, господин Айверс. Наиприятнейшего! — эмоционально восклицал бородач.

Тарелки быстро заполнили всю столешницу. Самый центр заняло блюдо, на котором лежала зажаренная на вертеле птица. Над деревянными кружками поднимался пар.

— Хозяин этой таверны очень странно себя ведет, вы не находите? — спросила я шепотом, рассматривая содержимое тарелок.

В глубоких мисках порционно были разложены припеченные овощи. В отдельной не очень большой тарелке подали рис со специями.

— Несколько лет назад я оказал ему одну незначительную услугу. Ничего примечательного, — поделился мужчина откровением, но что-то мне подсказывало, что Арс просто скромничает.

Хозяин этой таверны господина Айверса разве что только не боготворил.

— Ешь, пока теплое.

На этот раз спорить и противиться я не стала. Во-первых, к этому времени уже испытывала небольшое чувство голода. Во-вторых, предложенные блюда выглядели аппетитно. А в-третьих…

Мне не хотелось обижать капитана. Он единственный, кто сейчас проявлял внимание и заботу по отношению ко мне.

Утолив первый голод, я решила разбавить ужин беседой:

— Я сегодня очень удивилась, увидев, что почти всю команду кто-то да встречал на берегу. Мне всегда казалось, что у таких, как… вы… не бывает семей.

— У таких, как мы? — переспросил Арс, а одна его бровь медленно поднялась вверх.

То, что я только что своими словами обидела мужчину, я поняла слишком поздно. Нанести ему оскорбление в мои планы не входило совершенно. Просто я неудачно подобрала слова, пытаясь понятно выразить свои мысли, чем и вызвала неприятное удивление.

Спрятаться под стол от его прямого, сверлящего взгляда захотелось моментально.

— И какие же мы? — поинтересовался он