Усатый коротышка хмуро слушал голос в трубке. Разговор длился недолго. Веспер Юнсон положил трубку и закрыл лицо руками.

— Господи, не дай сойти с ума, — простонал он.

Мы с сержантом удивленно переглянулись.

— Что случилось?

— Звонил прозектор, — сообщил Веспер Юнсон. — Он только что вскрыл Леслера. Из его грудной клетки пахнет одеколоном.

— Одеколоном? — изумился я.

Веспер Юнсон кивнул.

— Вот именно. Прозектор понятия не имеет, что это может означать. Вскрытие только началось.

— Лучше, наверное, пока прекратить допросы, — предложил сержант.

— Думаю, да. — Теперь комиссар смотрел на меня как нельзя дружелюбнее. — Подождите там немного, ладно? Мы сейчас закончим.

— Только один вопрос, — сказал я. — Кто та женщина, которая вышла отсюда?

— Мэри Леслер. Жена среднего брата Нильса. Лихая штучка, верно?

— Еще бы! И, безусловно, дорогая. Костюмчик не меньше чем на шесть сотен тянет.

— За подтяжку тоже дорого берут.

— У Свена Леслера не было дочери? — спросил я.

Комиссар покачал головой.

— Два брата и сестра — вот и все наследники.

Я вернулся в столовую, сержант вышел следом за мной.

— Фру Денер, прошу вас…

Маленькая седая старушка встала и с гордым видом просеменила в библиотеку. Пучок на затылке воинственно подрагивал.

Я устроился на стуле у лестницы и закурил. Все молчали. Обмякший Лео дымил, как паровоз, и порою косился на брата, который возился с сигарой. Хелен оставалась у окна, Мэри Леслер небрежно облокотилась на сервант, постукивая по паркету мыском черно-белой туфельки крокодиловой кожи.

Хелен Леслер вдруг направилась ко мне. Черное платье ей совсем не шло. Она по-прежнему была бледна, и зеленые глаза оставались неестественно расширенными.

— Спасибо, что помогли утром. — Она протянула мне тонкую руку. Рука была ледяная.

— Ну что вы, — сконфузился я. — Вам лучше?

Она понурилась, губы приоткрылись, будто она хотела что-то сказать, но передумала. Взгляд скользнул в сторону, и так же внезапно она вернулась к окну. От худенькой фигурки веяло детской беспомощностью, тронувшей какую-то струну в глубине моего холостяцкого сердца.

Мэри Леслер участливо посмотрела на нее.

— Как ты исхудала, Хелен, просто кошмар…

— Знаю, — тихо отозвалась молодая вдова.

Мэри подошла к мужу, положила ему на плечо пухлую белую руку. Блеснули длинные хищные красные ногти.

— Нужно что-нибудь сделать для Хелен, — негромко сказала она.

Он вздрогнул, в замешательстве поднял голову и торопливо кивнул.

— Конечно, дорогая.

Лео встал и заходил по столовой — от серванта до двери буфетной и обратно. Прекрасный темный костюм безуспешно пытался придать его фигуре светский шик. Задача была не из легких. Жир у Лео Леслера собрался на животе, который выпирал, будто глобус. И вообще все в нем перло вперед, кроме лба и груди.

Мэри внимательно проследила за ним и вдруг спросила:

— Ты, кажется, нервничаешь?

— Черт бы вас всех побрал, — злобно буркнул он и раздраженно махнул рукой на дверь библиотеки. — С какой стати этот коротышка нас допрашивает? Мы что, преступники?

Брат устало покосился на него.

— Это просто формальности.

Лео снова что-то буркнул и опять заходил по комнате.

Я вышел в холл, где Класон читал вечернюю газету.

— Я ненадолго поднимусь наверх.

— Я предупрежу шефа, — кивнул он.

Вернувшись в столовую, я быстро взбежал по лестнице. Как только голова поднялась над полом верхнего холла, я замер и оглянулся. За обитыми кожей лестничными перилами пухленькая седая старушка стирала пыль с картины. Я чуть вздрогнул, разглядев, что это мрачный этюд к «Прислужникам смерти».

— Здравствуйте, — сказал я.

Фру Таппер нехотя обернулась.

— Здравствуйте, — буркнула она. Блестящие карие глаза смотрели недоверчиво и настороженно.

Мы оба помолчали. Старушка с пыльной тряпкой перебралась к столу.

— До сегодняшнего утра я понятия не имел, что здесь на крыше сад, — наконец заговорил я.

— Нынешней весной этому саду шестьдесят лет, — неожиданно сообщила Хильда Таппер.

— Да что вы!

— Раньше там очень было красиво, сплошные деревья, не как сейчас.

— Шестьдесят лет — немалый срок, — признал я. — Неужто вы так давно служите в семействе Леслер?

— Нынешней весной ровно шестьдесят лет стукнуло, — подтвердила старушка. — Да, молодой человек. Тринадцать мне было, когда я поступила к старой хозяйке. Архитектор как раз построил этот дом и поселился в нем. Они тогда только поженились.

— Вот как? Значит, этот дом построил отец директора Леслера? — протянул я.

— Да, он большой был мастер. В городе много отличных домов построил, чтоб вы знали. — Она подняла вазу и прошлась тряпкой по столешнице.

Я спросил, долго ли она служила у директора Леслера. К моему удивлению, она ответила, что только год.

— Когда старая хозяйка померла, я перешла к дочери, там помогала. Было это после той еще войны. У нее как раз сынок родился…

Она вдруг запнулась и продолжала вытирать пыль уже молча.

— Дочь — это фру Клара Денер? — спросил я.

Старушка кивнула.

— А муж ее кто?

Старая верная служанка не ответила и свирепо накинулась с тряпкой на подоконник. Что это с нею? Явно рассердилась, но почему — непонятно.

Дверь гостиной открылась, заглянула горничная.

— Хильда, вы не брали мастику?

— Тот взял, который внизу, — буркнула старуха.

— Кто внизу?

— Начальник полицейский, как там его зовут.

Горничная удивилась:

— Зачем ему мастика?

— Не знаю, — угрюмо буркнула Хильда Таппер. — А вам она зачем? Вы же только вчера пол натерли.

— Но возле камина почти все стерлось, — объяснила горничная. — Там не иначе кто-то мыл полы.

— Где? — заинтересовался я.

— Пойдемте со мной, покажу.

Она проводила меня в гостиную. Труп Гилберта Леслера уже увезли, следы драки убрали.

Горничная обошла камин, остановилась у двери в коридор, как раз возле выключателя, и показала: