О содержании древнего манускрипта, нынче спрятанного в недрах Бодлианской библиотеки под каталожным номером «Ашмол-782», ходило множество легенд. Ведьмы считали, что там записаны самые первые заклинания, вампиры и демоны думали, будто там скрыты тайны их происхождения. Мое общение с манускриптом было слишком кратким, и я не знала, какие истории не лишены правдивости. Зато мы с Мэтью и Галлогласом знали другое: содержание Книги Жизни не шло ни в какое сравнение с генетической информацией, которую она хранила. Книга Жизни была сделана из останков тел ведьм, вампиров и демонов. Материалом для пергамента служила их кожа, в красках содержалась их кровь. Нитями, которыми сшивались листы, служили волосы, а клей для переплета был сварен из их костей.

– Нокс говорил, что Книга Жизни была повреждена неким демоном по имени Эдвард Келли. Он жил в шестнадцатом веке и последние годы провел в Праге. Келли вырвал три первых листа. Нокс утверждает, что тебе, Мэтью, известно, где находятся эти листы… Это действительно так? – спросил Болдуин с нескрываемым любопытством.

– Нет, – ответил Мэтью, глядя Болдуину в глаза.

Как и многие ответы Мэтью, этот был частично правдивым. Он не знал, где сейчас находятся два утраченных листа из Книги Жизни. Но третий был надежно спрятан в запертом ящике его письменного стола.

– Тогда слава Богу! – произнес Болдуин, удовлетворенный ответом. – Я поклялся душой Филиппа, что подобное утверждение не соответствует действительности.

Галлоглас обходительно поглядывал на Фернандо. Мэтью повернулся к окну. Изабо, не хуже ведьм умевшая распознавать ложь, посмотрела на меня и прищурилась.

– И Конгрегация поверила твоим словам? – поинтересовался Мэтью.

– Лишь отчасти, – неохотно признался Болдуин.

– Какие еще заверения ты им дал, змееныш? – лениво спросила Изабо. – Ты умеешь красиво шипеть, Болдуин, но где-то обязательно прячется жало.

– Я пообещал Конгрегации, что Маркус и Рыцари Лазаря по-прежнему будут придерживаться условий завета… – Болдуин сделал паузу. – Конгрегация назначила… беспристрастную проверочную комиссию из ведьмы и вампира. Им поручили обследовать Сет-Тур сверху донизу. Они должны удостовериться, что в замке нет ни ведьм, ни демонов, ни клочка Книги Жизни. Герберт и Сату Ярвинен будут здесь через неделю.

В кабинете стало оглушающе тихо.

– Откуда мне было знать, что Мэтью и Диана окажутся здесь? – риторически спросил Болдуин. – Но это уже не имеет значения. Посланцы Конгрегации не найдут ничего, кроме привычного ритма жизни замка. Это означает, что Диане тоже придется отсюда уехать.

– Что еще? – спросил Мэтью.

– Нашим близким и друзьям велено убираться. Тебе этого мало? – сердито спросил Маркус.

Фиби обняла его за талию, пытаясь успокоить.

– Маркус, твой дядя, по обыкновению, сначала сообщает хорошие новости, – пояснил Фернандо. – Если перспектива увидеть здесь Герберта считается хорошей новостью, плохие окажутся на редкость отвратительными.

– Конгрегации потребовались гарантии. – Мэтью выругался. – Что-то такое, что заставит де Клермонов и Рыцарей Лазаря вести себя как паиньки.

– Не что-то. Кто-то, – откровенно заявил Болдуин.

– Кто? – спросила я.

– Конечно же я, – невозмутимо ответила Изабо.

– Ни в коем случае! – Мэтью с нескрываемым ужасом посмотрел на брата.

– Увы, это так. Вначале я предлагал им Верену, но они отказались.

Верену отказ Конгрегации слегка обидел.

– Конгрегации хоть и свойственна ограниченность, но полными дураками их не назовешь, – пробормотала Изабо. – Никому еще не удавалось держать Верену в заложницах более суток.

– По мнению ведьм, нужен гарант, способный выманить Мэтью из норы. Верена такими способностями не обладает, – пояснил Болдуин.

– Когда в прошлый раз меня удерживали против воли, моим тюремщиком был ты, Болдуин, – приторно-сладким тоном произнесла Изабо. – Ты и сейчас окажешь мне честь?

– Не получится, – ответил Болдуин. – Нокс и Ярвинен хотели, чтобы тебя отправили в Венецию, где Конгрегация смогла бы приглядывать за тобой, но я отказался.

– Почему в Венецию? – спросила я.

Я знала, что Болдуин приехал из Венеции, но не понимала, почему Конгрегация предпочитает это место, а не какое-то иное.

– Там с пятнадцатого века находится штаб-квартира Конгрегации. С тех самых пор, как нас выдавили из Константинополя, – торопливо пояснил Мэтью. – Конгрегация в курсе всех событий, происходящих в городе. И потом, Венеция – родной город сотен вампиров, ведьм и демонов, у которых сложились давние отношения с советом. Сюда же относится и ветвь Доменико.

– Отвратительное сборище неблагодарных льстецов, – добавила Изабо, слегка поежившись. – Очень рада, что мне не придется туда ехать. И без клана Доменико Венеция в это время просто невыносима. Стада туристов. Добавь еще жутких комаров.

Мне стало худо от одной мысли о венецианских комарах, насосавшихся вампирской крови.

– Твой комфорт, Изабо, не был первоочередной заботой Конгрегации, – угрюмо произнес Болдуин.

– И куда же я отправлюсь? – спросила Изабо.

– Учитывая давнишнюю дружбу с нашей семьей, Герберт поначалу отнекивался, но затем великодушно предложил разместить тебя в своем доме. Конгрегация никак не могла ему отказать, – ответил Болдуин. – Надеюсь, пребывание там не создаст тебе проблем?

Изабо выразительно пожала плечами. Типично галльский жест.

– Кому-кому, только не мне.

– Герберту нельзя доверять! – Гнев Мэтью почти не уступал недавнему гневу Маркуса. – Болдуин, о чем ты думал?! Он стоял и равнодушно смотрел, как Нокс терзает Эмили своей магией!

– Я очень надеюсь, что у Герберта все тот же мясник, – сказала Изабо, будто не слышала слов Мэтью. – Марта, разумеется, отправится со мной. Ты об этом позаботишься, Болдуин.

– Ты никуда не поедешь, – возразил Мэтью. – Я готов предстать перед ними.

Изабо опередила меня, не дав возразить:

– Нет, сын мой. Ты ведь знаешь, что я уже бывала в заложницах у Герберта. И всегда возвращалась. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь. Самое большее – несколько месяцев.

– А зачем это вообще понадобилось? – спросил Маркус. – Припрутся эти двое сюда, облазают замок, убедятся, что никаких нарушений нет. Никак им этого мало?

– Конгрегация нуждается в заложнице. Им важно показать, что они могущественнее де Клермонов, – объяснила Фиби, проявив удивительное понимание ситуации.

– Но, Grand-mère, – растерянно пробормотал Маркус, – в таком случае заложником должен быть я, а не ты. Это моя вина.

– Если я прихожусь тебе бабушкой, это не значит, что я старая и дряхлая особа, – сказала внуку Изабо, припорошив слова инеем. – Моя кровь, на какой бы низшей ступени она ни находилась, знает свой долг и не уклонится от него.