расстоянии десяти-пятнадцати метров. Я их не просто вижу, я их ощущаю в объёме. Моя реакция намного превышает уровень среднего человека. Я могу управлять животными. Я обладаю чем-то, что можно назвать зачатками телекинеза. Точно могу воздействовать на живые организмы, вызывая изменения в них. Могу влиять на поток энергии, но насколько сильно и как — этого измерить не получится. Могу «выталкивать» жизнь из организма, отделяя одно от другого. Результат только на насекомых и небольшой птице. Возможно, я знаю боевые искусства, но как это протестировать я не знаю. Хотя почему не знаю? Знаю!

Я встал возле дерева и ударил по нему кулаком. Было не очень больно, так как я чувствовал, что техника так себе. Включил Восприятие, представил, что передо мной враг и его надо ударить что есть силы.

Ударил.

Дебил!!! Как же больно!!! Тело сработало очень хорошо. На огромной скорости кулак выстрелил в дерево. Бёдра, поворот корпуса, правильно поставленная и сжатая в кулак кисть — всё идеально. Не идеальны только мозги у одного тупого придурка. Звук удара сопровождался очень неприятным хрустом. Я левой рукой потрогал кисть. Да чего там трогать. Я и так Восприятием всё вижу прекрасно. Две кости сломаны. Обе внутри запястья. Вывод какой? Первый: я умею хорошо, качественно и быстро бить. Второй: я дебил. Я от Акинака ушёл, от доктора Ри ушёл, от тренера ушёл, а от сосны не ушёл. Постонав и поматерившись, я поплёлся к дому. Надо вспомнить, куда я аптечку положил.

Подойдя к нашему жилищу, я увидел пустое кресло. Девушка обнаружилась на крыльце с тарелкой еды и ложкой. Крапива подняла голову и посмотрела на меня. Ага, работа идёт. Страшные красные глаза были явным свидетельством этого.

— Маугли, кто такой доктор Ри? — встретила меня вопросом Крапива.

— О! Ты и этого засранца вспомнила? — обрадовался я, даже на время забыв о боли. — И что ты вспомнила?

— Ой, а что у тебя с рукой? — Крапива заметила мой уже опухший кулак. — Ты чего такой бледный?

— Давай сначала мы послушаем историю умного человека — тебя, а потом историю тупого придурка. Рассказывай, а я пока открою аптечку.

— Нет, сначала мы тебе руку обработаем, потом расскажу. Что у тебя с ней?

— Двойной перелом. Наверное, надо как следует руку зафиксировать.

— Как ты умудрился? — спросила Крапива, уже помчавшись в дом за аптечкой.

— Это мне наказание за кузнечика и птичку. Наверное. Или за глупость. Или за то и другое вместе взятое.

— Какую птичку? Как бинтовать-то?

Я пальцами сжал кости так, чтобы они сошлись «как было». Я всё мог наблюдать без рентгена. Больно и противно.

— Вот в таком положении бинтуй.

Кое-как мы управились с перебинтовкой меня. Пока мы этим занимались, я всё рассказал, начиная от дуэли с комарами, заканчивая поединком с сосной. Крапива только похмыкала и не стала комментировать.

— Ну а ты, судя по ярким твоим очам, тоже зря время не теряла. Что ты про доктора Ри вспомнила?

— Я вспомнила странное место, где были мы с тобой. Вспомнила, что нас подвергали разным процедурам. Одна из них называлась «тесты», а по факту мне там основательно промывали мозги. Почему-то именно на тему тебя. Что с тобой не надо иметь дела, что ты неинтересный, плохой и так далее — список длинный. Там, вроде, недолгая процедура, а я часа три всё это просматривала. Когда зубами сильно скрипеть начала, тебя вспомнила и ремень в рот засунула. Ну, по глазам ты сам всё видишь. А доктор Ри — это какая-то размытая фигура, я почему-то плохо его вижу. Будто какое-то пятно.

— Про доктора Ри могу сказать, что если бы он здесь был, то я все кости рук не пожалел бы сломать о его морду. Эта мразь руководила всеми опытами над нами, притворяясь нашим другом. Поищи там среди всего мусора, что напихали тебе в голову, найдёшь внушения на тему, что ему надо верить и что он хороший. Как он выглядит, ты вспомнишь. Что-то ещё вспомнила?

— Нет. Только один сеанс «тестов» рассмотрела. Но зато под конец реально себя лучше почувствовала. Какое-то облегчение было.

— Ну, супер! Я не буду рассказывать, что это за место. Ты сама вспомнишь. Могу только сказать, что попали мы туда друзьями, а выпустить нас хотели врагами. Но я умудрился обойти влияние их мозгопромырочных машин. А тебе помочь не смог. Это косяк. Но если бы и я этому поддался, то мы жили бы сейчас спокойной жизнью и тихо или громко ненавидели друг друга. Или даже не думали друг о друге. Кстати, хотел тебе лично это прочитать. Там не сложилось. Я просто тебе это в виде послания накатал. Но это не то. Хочу прочитать.

— Что ты собрался читать?

— Как что? Что может читать юный прекрасный раненый рыцарь симпатичной девушке в таинственных сумерках на краю света? Конечно, стих.

— Ты — юный прекрасный рыцарь, а я симпатичная девушка? Это твоя скромность так акценты расставила?

— Я волнуюсь, поэтому глючу. Извини. Конечно, ты прекрасная и юная, а я просто раненый. В общем, слушай, — я замолк, собираясь с мыслями. Волнуюсь всё-таки.

— Словом недобрым ты можешь обжечь,

Больней, чем углём раскалённым.

Сталь твоих глаз может душу рассечь –

И ране не быть исцелённой.

Ярость способна лёд в пар превратить,

Улыбка вулкан заморозить.

Мне это видеть — как заживо гнить,

Спасенья нет даже в наркозе.

Но я буду рядом, я не уйду,

Пусть на агонию жизнь здесь похожа.

Я знаю шипов твоих остроту,

Но это доспехи… — я замолчал выжидательно глядя в тёмные из-за крови, почти чёрные, но при этом яркие глаза.

— Не кожа, — прошептала Крапива. Она долго смотрела на меня, потом тихо сказала, — ты не враг мне.

— Не враг.

— Ладно, не враг, пошли, я тебе есть наложу, — быстро отвернулась Крапива.

— Пошли.

Есть левой рукой, пить левой рукой, чистить зубы левой рукой — вот это тренировочка отстающей в развитии группы мышц! Но ничего, справился.

Крапива взяла кофту и пошла на своё «рабочее» место. Я остался сидеть на крыльце один. Так, получается, мои боевые способности заточены под совсем другой уровень развития тела. Да, надо как-то эволюционировать. Убивать, проникая Восприятием в тело, я могу, а как насчёт лечить? Вот и проверим.

Я сосредоточился на руке,