– Очень хорошо, – отвечаю я. – Тебе нравится твоя вечеринка?

– Да! Просто изумительно! И все это благодаря моей красивой Грейси.

– Я устроила это не одна, – говорю я, чувствуя, как его рука становится все тяжелее. – Мне помогал Чарли.

– О, Чарли, ты молодец! – Все еще не отпуская мое плечо, Дэнни хлопает Чарли по спине. – Ты лучший друг Грейси, не так ли?

Речь Дэнни становится все менее членораздельной.

– Стараюсь, – резко отвечает Чарли.

– И ты в этом преуспел, старина. Грейси все время только о тебе и твердит. Если бы я не знал, что ты гей… то начал бы волноваться. – Дэнни громко хохочет, словно изрек что-то смешное.

Чарли заливается краской и бросает на меня сердитый взгляд.

– Я не гей, – спокойно произносит он. – Что ты там наговорила, Грейс? – спрашивает он с оскорбленным видом.

– Ничего, честное слово!

– Ну же, Чарли! – говорит Дэнни, обняв Чарли за плечо. – Мы же все тут друзья, так что нечего смущаться.

– Я не гей, – повторяет Чарли, еще сильнее покраснев – на этот раз уже не от смущения, а от гнева. Он сбрасывает со своего плеча руку Дэнни. – Уж не знаю, с чего ты это взял. Возможно, это выдумала Грейс, чтобы сделать тебе приятное.

Чарли никогда прежде не называл меня Грейс. Наверно, он очень рассердился.

– Я ничего не говорила, Чарли, честное слово! – уверяю я его.

– Грейс – мой друг, мой лучший друг. Да, мы только друзья, но это вовсе не означает, что я гей. – Чарли с презрением смотрит на Дэнни. – И если ты не в состоянии это постичь, то это уж твоя проблема, Дэнни.

Я наблюдаю, как Чарли стремительно уходит, проталкиваясь через толпу танцующих девочек.

Мне хочется последовать за ним, но Дэнни хватает меня за руку.

– Оставь его, Грейси, – говорит он. – Вероятно, Чарли сердится, потому что сам еще не признал, что он гей. Но его не привлекает противоположный пол, это всем известно.

– Но… – Я ищу взглядом Чарли на танцполе, но там с каждой минутой становится все многолюднее, и я не вижу его. – Чарли не гей, – уверяю я Дэнни. – По крайней мере, я думаю, что он не… – Мне становится стыдно, что даже я на минуту усомнилась. Несомненно, Чарли отличается от всех знакомых мальчиков, но это вовсе не значит, что он гей. – Нет, – настаиваю я, – Чарли нравятся девочки, я уверена. И даже будь он гей, это не имело бы для меня никакого значения. Он мой друг.

– В самом деле?

– Ты считаешь, что я не должна с ним дружить, если он гей? – спрашиваю я, отстраняясь от Дэнни.

– Нет! Я ничего не имею против геев! – восклицает он с оскорбленным видом. – Я только имел в виду… Вы так близки, что трудно поверить, будто вы только дружите.

– Уж не ревнуешь ли ты, Дэнни? – улыбаюсь я, и мой гнев мгновенно улетучивается.

– Я? Конечно, нет. Просто это немного странно, не так ли? Мальчик с девочкой только дружат, и ничего больше.

– Нет, я так не считаю. В любом случае Чарли не воспринимает меня в этом плане. Мы просто дружим – точно так же, как ты со своими приятелями.

– Что вряд ли.

– Что ты хочешь сказать?

– Грейси, ты хорошенькая девочка. Если Чарли действительно не гей, то, конечно, он воспринимает тебя в этом плане.

Слова Дэнни заставляют меня покраснеть. Это уже второй его комплимент за сегодняшний вечер. Но я вовсе не хорошенькая. Это другие девочки хорошенькие – те, что носят туфли на высоком каблуке, ходят в школу с макияжем и покупают одежду в «Мисс Селфридж». А я всего лишь Грейс.

– Только не Чарли. Я же тебе сказала: мы просто друзья.

– Значит, он не делает вот так? – спрашивает Дэнни, наклоняясь и целуя меня в шею.

– Нет, – отвечаю я, чувствуя, как буквально таю от его прикосновения.

– Или вот так? – спрашивает он, целуя меня в губы.

Он отстраняется в ожидании ответа, и я молча мотаю головой.

– Это хорошо. Потому что я хочу быть единственным, кто это делает. Не поискать ли нам местечко потише? – вдруг спрашивает Дэнни.

– Но это же твой день рождения, – удивляюсь я. – Разве ты не хочешь здесь остаться?

– Я имею в виду какое-нибудь тихое местечко в этом доме.

– О… тогда ладно.

Дэнни ведет меня из зала в холл.

– Я полагаю, наверху вряд ли осталась какая-нибудь мебель? – спрашивает Дэнни, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Э-э… Вряд ли.

Я знаю, что Дэнни любит историю, но мне никогда не приходило в голову, что он интересуется мебелью. Интересно, куда подевался Чарли? Вообще-то мне бы следовало пойти и убедиться, что с ним все в порядке.

– Ладно… А что там? – интересуется Дэнни и, схватив меня за руку, тащит в коридор.

– Внизу помещения для слуг, – отвечаю я, все еще оглядываясь в поисках Чарли. – Зачем туда спускаться? Там нет ничего интересного. Если тебя интересует история этого дома, то самая великолепная комната – это бальный зал, где празднуют твой день рождения.

Дэнни тащит меня вниз по выщербленным каменным ступеням. В отличие от парадной лестницы они не покрыты ковром. И вот мы оказываемся в длинном коридоре, по которому когда-то торопливо сновали слуги. Дэнни распахивает одну из дверей и нащупывает на стене выключатель. Вспыхивает флуоресцентный свет, и я вижу, что это кухня. Я моргаю, привыкая к яркому свету после тускло освещенного коридора.

Вдоль двух длинных стен тянутся деревянные буфеты. Их дверцы выкрашены белой краской, деревянные поверхности чисто выскоблены. На одной из стен стальные крюки, на которых когда-то висели горшки и кастрюли: в них готовили роскошные трапезы для владельца особняка и его гостей. В углу – большая белая керамическая мойка с деревянной сушилкой для посуды, напротив – пустая ниша, в которой когда-то стояла кухонная плита. В центре комнаты длинный деревянный стол. Когда кухня знавала лучшие времена, на нем, наверно, нарезали овощи и раскатывали тесто для пирогов.

– А, стол! – восклицает Дэнни. – Годится.

– Для чего? – спрашиваю я.

– Грейси, Грейси, не придуривайся! Мы же не перенеслись в прошлое, и я не сын хозяина поместья, пытающийся добиться своего от горничной!

О чем это он?

– Ну конечно, ты не сын хозяина поместья, – отвечаю я. Наверно, Дэнни действительно опьянел, раз путает нас с людьми, которые жили здесь сто лет назад. – Разве здесь не чудесно? – продолжаю я, окидывая взглядом кухню. – Кажется, чувствуешь запах жарящегося в духовке поросенка и слышишь болтовню кухонной челяди, которая стряпает еду для господ.

– Ну и бог с ними, – говорит Дэнни, обходя вокруг стола и приближаясь ко мне. – Сейчас меня интересуешь только ты, Грейси. – Дэнни притягивает меня к себе, и мы начинаем целоваться. Вскоре я чувствую, что он прижимает меня к столу.