– Я отлично знаю твои умения, – прошептала (или простонала) я.

Лицо Кингстона потемнело, и он легонько провел пальцем от моего виска к подбородку.

– Не искушай меня, Куини. Вина – нерадостное чувство.

Он отступил, взялся согнутым мизинцем за мой и повел меня в кабинку для метания топоров.

Мысленно я твердила, что с легкостью справлюсь с собой. Кингстон – всего лишь парень, бросающий топоры.

Да вот только он не просто парень с топором. Он молокопьющий, двереоткрывающий, супервежливый бойскаут-друг, который вдруг остановился у стеллажа ботинок со стальными мысками.

– Какой у тебя размер? – спросил он.

– Пятый, – задыхаясь, ответила я.

Кинг поглядел вниз и тронул мыском мою стопу.

– Правда? Какая у тебя маленькая ножка!

Он подал мне ярко-розовые ботинки, и я мешком осела на скамью.

Но Кингстон не сел рядом, а взял один из невысоких табуретов и уселся передо мной, после чего снял с меня шпильки и начал заправлять мои ступни в розовые с черным грубые ботинки.

Мои интимные части до нелепого возбудились от физического контакта, особенно когда длинные, теплые, толстые пальцы Кингстона обхватили мою икру снизу. В общем-то, жест был абсолютно заурядный, но на деле выходило что-то иное – из-за выражения его лица и из-за того, как энергия пронизывала все мое тело с каждым прикосновением. Хорошо еще, что Кингстон свято чтит правила и не станет нарушать договоренность о платонических отношениях!

Я уже убедила себя, что мне надо продержаться всего час, но тут рубашка поло вдруг оказалась у Кингстона над головой.

Он аккуратно положил снятую рубашку на скамью.

Он не остался полуголым – это же Кингстон. Единственный раз, когда я видела его без рубашки, – той ночью, когда, раздевшись, он был готов на приятнейшие непристойности.

Учтивые, но такие манящие.

Кингстон остался в тонкой белой футболке, не скрывавшей рельефные мышцы пресса и маленькие соски. Которые я трогала не только пальцами. Мне хотелось сохранить ясность мысли и хладнокровие, но белая футболка, только подчеркивавшая прекрасное тело, и чертовы топоры затрудняли мне задачу.

Я не могла решить, что это – лучшее в мире развлечение или изощренная пытка. Или и то и другое.

Я еще никогда не пробовала бросать топоры, поэтому Кингстон устроил мне ускоренный курс обучения. Я хотела бы написать, что увлеченно слушала, но это было бы неправдой: в основном я старалась сглотнуть слюну, наполнявшую рот, а вот с другой частью тела, увлажнившей ластовицу трусов, ничего поделать не могла.

Мышцы спины и руки обозначились рельефнее, когда Кингстон прицелился и метнул топор, попав в яблочко с первой попытки. На лице у него появилась невероятно сексуальная довольная улыбка, пока он подошел к нашему столу, сделал большой глоток молока и утер рот тыльной стороной руки.

– Твоя очередь, – он подал мне куда более легкий и меньший по размеру топорик.

Я попыталась скопировать его позу, но вынужденное невнимание сказалось не лучшим образом.

– Подожди, дай помогу. – Кинг подошел и остановился сзади, мыском раздвинув мне ноги пошире. Спиной я чувствовала его твердую грудь и живот, а руки Кинга окружили меня стальным обручем. – Руки прямее, только в локтях согни. – Я подчинялась, а Кинг, поправляя меня там и сям, взял меня за бедра и развернул лицом к мишени. – Вот так, умница. Колени чуть присогни…

Я послушалась и, соответственно, уперлась в него задницей. Мы замерли.

– Кингстон? – прерывисто позвала я.

– Да?

– Я чувствую, как ты чем-то в меня тычешь. Не очень платонически с твоей стороны.

Он засмеялся.

– Некоторые мои органы менее учтивы, чем другие.

– Я очень ценю твои неучтивые органы.

Голос у меня звучал так, словно я находилась на грани оргазма.

Кингстон медленно выдохнул, стиснул мои бедра и отступил на шаг, прекратив контакт. Первая попытка вышла никудышной – я едва попала в толстую доску, служившую мишенью, но следующий бросок был лучше. Мы с Кингстоном менялись по очереди, и прикосновения активизировались до почти нестерпимого уровня.

Кингстон замахнулся для броска, когда в заднем кармане слаксов зазвонил сотовый.

– Это мамстра. Ответь за меня, пожалуйста!

– Мм, хорошо, – я запустила пальцы в его карман, сознавая, что касаюсь его задницы. Входящий звонок оказался видеозвонком, чего я не ожидала, но все равно ответила.

– Здравствуйте, Ханна! Кингстон сейчас как раз бросает топор и попросил меня ответить.

Брови у нее на секунду сошлись на переносице, но тут же взмыли к волосам.

– Что бросает?! А, топор! Ну конечно! Вы, должно быть, Куини?

– Да, это я и есть.

Ханна и глазом не моргнула ни от нашего занятия, ни от того, что я отвечаю на звонки Кингстона, зато я не могла скрыть смущения.

Она усмехнулась, сразу став невероятно похожей на Кингстона – улыбкой и глазами.

– Райан о вас говорил.

– Правда?

Вздрогнув от громкого тупого удара, я обернулась и увидела топор, торчавший из стены рядом с мишенью.

– Ханна, привет, мы тут малость заняты! – громко сказал Кингстон.

Не обращая на него внимания, Ханна радостно спросила меня:

– Значит, Кинг привез вас бросать топоры?

– Верно. Пока ведет он, я-то сегодня первый раз, но только что он позорно запорол бросок, так что я, может, и отвоюю несколько очков…

– Один-единственный раз промахнулся, – Кингстон навис у меня над плечом. – Мамстра, слушай, давай я позже позвоню?

Улыбка Ханны стала шире.

– Как мило вы вместе смотритесь!

Кингстон выдернул телефон у меня из пальцев.

– Пока, Ханна!

– Целую, Рай-Рай.

Кингстон прикрыл глаза и покачал головой.

– Я тоже тебя целую, мамстра. Пока.

Приоткрыв глаз, он поглядел на меня.

– Рай-Рай?

– Так меня называет только Ханна, и только она умеет достать меня до печенок.

– По-моему, это просто классно, что у вас такие отношения.

– Мы всегда были дружны.

– Это сразу видно, – я почти завидовала его отношениям с сестрой-матерью. У меня нет ни братьев, ни сестер, ни ласковой матери (моя неизменно внушала мне, что я ни на что не гожусь). – Когда это ты ей про меня говорил?

Кингстон пожал плечами. Щеки у него стали густо-розовыми.

– В последнее время мы часто перезваниваемся, а я не привык от нее таиться.