– Это была наша деревня, – кивнул Адам. – Именно туда сначала привел меня Господь, и все, совершенное там, носило печать Его благословения. Почти все туземцы деревни нашли Иисуса как своего Спасителя.

– Что же случилось потом? – спросил Купер-старший.

– Две вещи. Во-первых, на остров прибыли и завладели им Стюарт Келно с его последователями. Они называли себя христианами, и, быть может, поначалу так оно и было. Однако Келно, все больше подпадая под влияние местных традиций и верований, обратился к сатанизму и колдовству, а вслед за ним и его друзья. Они прибрали к рукам все вокруг и переименовали остров в Аквариус. Некоторые из наших людей также отвергли Евангелие и присоединились к сторонникам Келно ради того, чтобы продолжать участвовать в языческих обрядах.

– В хождении по огню?..

Адам кивнул и с отвращением подтвердил:

– Да, и еще в приношении человеческих жертв языческим божествам, как поступали языческие народы во времена Ветхого Завета. Это ужасно! Знаете, здешние жители, до того как они обрели Господа, пребывали в страшном духовном невежестве! И вот теперь некоторые из них вновь ввергнуты в этот мрак цивилизованным колдуном… Я молюсь о них каждый день.

– А второе событие? – не утерпел Джей.

– Оно еще впереди. Я все еще надеюсь, что ошибаюсь, но, по-моему, существование острова находится под угрозой.

– В вашей записке сказано, – вспомнил Джей, – «Остров…» Конец фразы мы разобрать не сумели.

Адам посмотрел сначала на одного, потом на другого и мрачно произнес:

– Остров погружается под воду. Это началось с год тому назад, но с тех пор процесс идет все быстрей. Боюсь, он может в мгновение ока просто взять и уйти на дно. В любой момент.

– Да-а-а… – протянул доктор Купер. – Так вот о чем говорил Дюлани.

– Профессор Дюлани? – удивился миссионер. – Эймос Дюлани?

– Совершенно верно. Он пытался предупредить нас, чтобы мы покинули остров и взяли его с собой.

Вид у Маккензи был ошарашенный:

– Он ведь был одним из главных советников Келно! И моим самым яростным оппонентом! Он утверждал, что с островом все в порядке…

– Похоже, он изменил свое мнение. Наверное, его собственные наблюдения постепенно убедили его в вашей правоте.

– А что обо всем этом думает Келно?

– Ну… во всяком случае Дюлани также пал жертвой проклятия моро-кунда.

Адам в гневе ударил себя по бедру:

– Видите? Видите?! Келно – орудие в руках сатаны. Этот остров обречен, и, думаю, Келно это известно, но он не желает никого выпускать отсюда. Все эти люди погибнут! Они канут в пучину вместе с островом – и это будет дело рук Келно. – Он секунду помолчал, борясь с охватившим его возбуждением, после чего продолжал: – Туземцы, новообращенные христиане из деревни, эвакуировались на каноэ, плотах – всем, что только для этого годилось. Они побросали тут все свое имущество. Я же остался, чтобы предупредить остальных, убедить Келно, уговорить тех, кто перешел к Келно, чтобы они отправились со своими семьями и ни в коем случае не оставались с этим…

– Антихристом?.. – подсказал верное слово Купер-старший.

– Самое подходящее для него название. Спасибо, Джейк, – согласился миссионер. – Однако часть прежней моей паствы все еще там, с ним. Они все еще во власти заблуждения, будто остров Аквариус – воплощение лучшего будущего, идеальное место, где царят мир и безопасность.

Джею пришли на память библейские строки:

«Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба…»

– В точности так, как это свершится к концу времен, – горестно подтвердил Адам. – Они так окутаны ложью Келно и лукавого, что отказываются слышать истину. Я пытался предупредить их, помочь им…

– А они скинули вас с моста? – завершил Купер-старший.

Адам кивнул, и глаза его наполнились слезами:

– Теперь все, что мне остается, – построить судно. У Келно есть своя лодка, и это означает, что связь с островом находится всецело под его контролем. Путь к бегству отрезан – если не построить собственный корабль.

– Где же вы добываете материалы? – поинтересовался Джей.

– Грустно признаться, но доски и прочее дерево изначально были доставлены на остров Миссионерским Союзом для строительства церкви.

– Ах да! – подхватил Купер-старший. – Я видел документы и перечень стройматериалов на столе у Келно. Очевидно, он ведет строгий учет всего имущества.

– Ворованного имущества, – подчеркнул миссионер. – После того как туземцы покинули свою деревню, Келно и его люди разграбили селение и унесли с собой все, что можно было унести. Последние несколько месяцев я как раз и занимался тем, что по доске, по гвоздику возвращал все обратно.

У Джея и его отца мелькнула догадка.

– А-а-а!.. – торжествующе произнес последний, – так вы и есть тот странный вор, что расхищает у Келно материалы!

– Я и мой соратник, который еще остался в поселке. Нам так и не удалось построить церковь, но… кто знает, может быть, это сооружение окажется не менее полезным. У нас одна цель – спасение людей…

– «Адамов Ковчег…» – вслух размышлял Джей над названием построенного Адамом судна. – А я еще удивился, к чему такая большая лодка.

Желая утвердиться в своей догадке, доктор Купер спросил:

– Вы строите ее с расчетом на пассажиров? Адам лишь пожал плечами в ответ:

– Я ведь миссионер.

В хижине, служившей тюрьмой, было одиноко и мрачно. На полу отчетливо виднелся жженый след, оставленный тигровой мухой. Но что толку? Если в первый раз сумасшедшему не удалось добиться своего, то со второй попытки он достиг цели. Отец и Джей мертвы.

Дорогой Господь, почему? Как Ты мог это допустить? Вопреки всей нашей вере в Тебя, после того, как Ты так долго охранял нас, почему? Почему сейчас?

Лайла неподвижно лежала на тюремной циновке, и душу ее раздирала такая боль, что она была не в силах даже молиться. Да и услышит ли Бог ее мольбы? Существует ли Он на самом деле?

Она бы хотела просто закрыть глаза и умереть, но стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами ее снова вставала ужасная сцена – так живо, точно наяву. Вновь и вновь видела она, как отец и брат беспомощно летят в ревущую, бурлящую водяную могилу.

Боже, как же мне теперь в Тебя верить?

Из отупения ее вывел звук шагов у порога тюрьмы. Отпертая дверь распахнулась – и вошел Свеча, неся тарелку с пищей.

Лайла тупо взглянула на туземца. Она ведь считала себя уже мертвой. Все вокруг для нее потеряло смысл. Даже страха не осталось.

Однако устремленные на нее глаза темнокожего великана светились странной добротой. Что-то в этом выражении казалось необычным – смесь печали и испуга. Он протянул ей тарелку. Девушка в ответ лишь смотрела на него невидящим взором.