— Что это? — заинтересовался Валентин, принюхиваясь к нежным ароматам, разлившимся по келье.

— Медовуха. Ставленная.

— В смысле как — ставленная?

— В нашем случае означает: настоящая. Это тебе не тот вареный и стерилизованный суррогат, что на магазинных полках стоит. Это настоящая медовуха. Изготовлена по рецептам наших прадедов. Забраживалась на смеси соков ягод, меда и воды. Пятнадцать лет в дубовых бочках настаивалась.

— Круто. Мед хмельной… ни разу не пробовал.

— Хмель в медовуху для крепости добавляют. Наше монастырское начальство сие излишество не одобряет.

— А разве не ты здешнее монастырское начальство? — полюбопытствовал Валентин, поднося к губам чарку с медовухой. — Мм… вкуснотища!

Напиток был слабеньким, не больше десяти — двенадцати оборотов, но обладал необыкновенно мягким медовым вкусом, с тонким ароматом таежных трав.

— Ну ты спросил! — фыркнул Игорек.

— Ну ты сказал!

— Ты в своей конторе большой начальник? — хмыкнул Игорь.

— Ну… как тебе сказать, — замялся Валентин.

— Да ничего не говори. Без тебя знаю. Только-только из стажеров в лейтенанты выбился.

— Какие мои годы!

— А мои? Ты в двадцать один год до лейтенантов дослужился, а я в свои двадцать три до настоятеля монастыря? Высоко меня контора ценит.

— Однако обходятся с тобой здесь не как с послушником, — продолжил прощупывать почву юноша.

— С чего ты взял? Ну… скажем так: во-первых, медовуху пост не ограничивает, — хмыкнул Игорь, — а во-вторых, я в нашем ордене на особом положении.

— До такой степени особом, что под твою дудочку пляшут настоятели монастырей? — продолжал копать Валентин.

— А ты настырный, — хмыкнул Игорь, — самую суть умудрился ухватить. Однако я бы предпочел выразиться иначе: настоятели монастырей частенько прислушиваются к моему мнению.

— И оказывают любую посильную помощь, — закончил его мысль Валентин.

— Разумеется. Не оказать помощь нуждающемуся брату во Христе большой грех.

— С тобой все ясно. Так зачем ты меня сюда притащил?

— Откушать и потолковать в спокойной обстановке. Ты против?

— Нет.

— Тогда расскажи мне про того забавного зомби, по которому ты вчера с таким азартом из своего пугача палил.

— Расскажу. При одном условии.

— Каком?

— Ты в качестве ответной услуги расскажешь мне, кто вашей организации помогает.

— С чего ты взял, что нам кто-то помогает? — вскинул брови Игорь.

— За дурачка-то меня не держи, — попросил Валентин. — С чьей подачи «Ангелы Миллениума» были созданы, ты прекрасно знаешь. Знаешь, знаешь, не делай круглые глаза. И то, что вы умудряетесь противостоять такой могучей организации, оставаясь неуловимыми, говорит о многом. — Юноша кинул взгляд за окно. — И место здесь какое-то особое, и спутники здесь не летают. Прямо Китеж-град какой-то, а не монастырь.

— Китеж-град, — усмехнулся Игорь. — До Китеж-града нам еще расти да расти. Рылом мы для Китеж-града пока не вышли.

— О как! — округлил глаза Валентин.

— Именно так. Ладно. Все тебе сказать не могу, но кое на что намекну, — решился Игорь. — Ваша контора помощь получает из других миров, а мы опираемся на поддержку этого мира. Нашего мира, родного. Ну а чтоб стало совсем понятно, дам еще один намек: сказы древние о Беловодье не на пустом месте родились.

— Охренеть…

— И я того же мнения. А в Китеж-граде побывать было бы неплохо, — вздохнул Игорь, вторично наполняя опустевшие кубки. — Сколько раз пытался, не открываются мне туда врата. Значит, есть во мне еще какая-то червоточина или что-то делаю не так. Ну что, достаточно я с тобой откровенен?

— Если пургу не гонишь, то более чем.

— Не гоню. Выкладывай все про своего зомби.

Валентин не видел причины держать язык за зубами и честно, во всех подробностях, рассказал о своем столкновении со странной малышкой с огромными белыми бантами.

— Зомби, которое разговаривает, делает спринтерские забеги, да еще и энергию, как вампир, из человека тянет, — присвистнул Игорь, — лихо! Это неправильное зомби.

— И его делал неправильный некромант, — согласился Валентин.

— Что возвращает нас к цели моего визита.

— Какого визита?

— А ты думаешь, я просто так в ментовке нарисовался? Я же прекрасно знал, что никаких серьезных данных по зомби там не найду. Не их это профиль. Я там тебя ждал.

— Ну ты — редиска! Зачем тогда назвался моим именем, раз знал, что я туда вот-вот приду? — возмутился Валентин.

— А так просто. Хотел развлечься, а заодно проверить: не потерял ли мой подопечный за это время форму.

— Балбес!

— Яволь, мой фюрер! — Игорь шутливо щелкнул каблуками под столом и выдул свою чару с медовухой.

— Стоп, а с каких это пор я стал вдруг твоим подопечным?

— Я так сказал? — довольно натурально изумился Игорь. — Извини, погорячился. Вернее, оговорился. Я имел в виду — мой старый друг! Кстати, старый друг, а не пора ли нам выпить по третьей и, в конце концов, закусить?

— Думаю, уже пора.

— Ну так чего сидим?

— Наливай!

Игорек налил, они выпили по третьей и навалились на закуску.

— Так зачем ты отлавливал меня в ментовке? — спросил Валентин, как только утолил первые муки голода.

— Чтобы узнать: как обстоят дела с книгой и кинжалом Стефано.

— Опаньки!

— А чего ты удивляешься? Раз речь зашла о некроманте, да еще таком талантливом некроманте, вопрос более чем уместен. Стефано был учеником предтеч. Это о многом говорит.

— Твоя информированность выше всяких похвал, — пробормотал Валентин. — Может, сдашь стукачка?

— С какой радости?

— Да ни с какой. Чисто по дружбе.

— Фиг тебе. Такими ценными кадрами не разбрасываются. Так что там насчет наследия Стефано? Надеюсь, книга хранится отдельно от кинжала?

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Валентин, вспомнив, за какую сумасшедшую сумму Тор загнал кинжал Стефано в иные миры. Правда, Тор, помнится, намекал на то, что может хорошо пристроить и другие артефакты из хранилища. Если выяснится, что это он подсуетился, хана! Регистрации его Стас в один момент лишит и приложит все силы, чтобы вышибить зарвавшегося норвежского бога из этого симпатичного измерения.

— А книге Стефано ножки никто приделать не мог? Она еще в хранилище конторы? — продолжал допытываться Игорь.

— Вот этого в упор не знаю, — сердито буркнул Валентин. — Хранилище не посещал ни разу.