И, убрав клыки, с тяжелым глухим стуком падает на пол.

Я вздрагиваю, смаргивая слезы, когда змея рассыпается кучкой пепла. Тяжело дыша, опускаюсь на колени, пытаясь сосредоточиться на двух маленьких проколах, которые она оставила на моей руке. Собственные глаза кажутся странными, слишком чувствительными к свету. Как будто пытаются увидеть всю комнату сразу.

Я бросаюсь к торшеру и, подтянув к себе его основание, стараюсь рассмотреть свое отражение в поверхности лампы, но вместо него вижу Лайона. Точнее, проекцию своего лица в его глазах. Созерцаю себя, держащего его посох. Я моргаю. И снова моргаю. С латунной поверхности на меня глядят два глаза со множеством граней, как у алмаза.

* * *

К тому времени, как я поворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета, задушенный мной Страж уже превратился в бесформенную кучку пепла на ковре. Я держу голову опущенной, руки пассивно висящими в наручниках, а рукава низко натянутыми, чтобы скрыть укус. Челка падает на глаза, когда я возвращаюсь в Центр Управления, перемещаясь по коридорам по памяти.

Стоит мне снова встать в строй, как Страж хватает меня за плечо.

– Где тебя черти носили? – бормочет он, подталкивая к остальным.

– А ты разве не знаешь?

Пот у него кислый, глазки бегают, не глядя, однако, мне в лицо. Он боится… боится, что на него возложат ответственность за мое исчезновение. Я борюсь с искушением поднять голову и встретиться с ним взглядом, любопытствуя, сумею ли рассмотреть отражение его судьбы.

– Считай, что тебе повезло. Ты следующий, – говорит он, подталкивая меня вперед.

Кай в коридоре уже нет, значит, она внутри.

Я напрягаюсь, когда из-за двери доносится резкий, внезапный визг, за которым следует завывание, но не поднимаю головы. Я должен был вернуться вовремя и пойти прежде нее. Я не предусмотрел этого момента, не увидел его в отражении в лампе, торопясь вернуться сюда. Каждый новый крик пронзает меня точно ножом. «Это испытание, – напоминаю я себе. – Которое она уже прошла». Еще не поздно все исправить.

Две мучительные минуты спустя вопли Кай стихают, и двери распахиваются.

Я знаю, что ждет меня внутри, так как уже видел в отражении в лампе занимаемые Стражами позиции. Пятеро их них рассредоточены по комнате – это команда личной охраны Лайона. Плюс парень, который сопровождает меня. Еще трое в коридоре, сторожат четырех оставшихся членов Стражи Майкла… тех, у кого пока не отняли магию.

Под тиканье настенных часов за спиной мы идем по центральному проходу между деревянными скамьями. С возвышения, на котором находится Гея, раздается карканье вороны. На столе позади Геи – зверинец с кучей клеток, от которых несет птичьим пометом с примесью магии. Девять Стражей, уже лишенных силы, понуро сидят на передней скамье, распространяя вокруг себя запах кислого пота. Кай примостилась в конце ряда, ближе всех к центральному проходу. Она обхватывает себя руками, чтобы унять сотрясающую ее дрожь, а Страж Лайона проводит меня мимо нее в переднюю части комнаты. Воздух сгущается, когда она, подняв голову и прищурившись, смотрит на меня, безмолвно обвиняя в предательстве, однако я не могу позволить себе отвлекаться. Быстро окинув взглядом остальных бывших Стражей, отмечаю, что ни на одном из них больше нет наручников.

Когда мы подходим к возвышению, мой сопровождающий заставляет меня остановиться. Лайон стоит на небольшой платформе надо мной. Я не отрываю взгляда от полированного основания посоха, в котором вижу отражение своих сияющих глаз как мрачное предвестье грядущего. Между нами свисают концы черного бархатного пояса.

– Дуглас, – обращается ко мне Лайон, когда Страж снимает с меня кандалы. – Еще есть время сделать правильный выбор. – Ворона кричит, хлопая крыльями по прутьям своей клетки, и Гея поворачивается, отвлеченная этой внезапной вспышкой.

– Ты не оставил мне выбора. – Мой пульс учащается, когда я поднимаю глаза, встречаюсь взглядом с Лайоном и вижу в его зрачках то, что мне надлежит сделать.

– Я надеялся, что до этого не дойдет, – шепчет он.

На моих губах появляется улыбка, когда Лайон поднимает свой посох. Стоящий рядом Страж искоса смотрит на меня и ощутимо напрягается, увидев мои глаза. Он тянется к моим запястьям и зовет других Стражей, выкрикивая предупреждение, но я быстро выбрасываю вперед руку и хватаю его за горло. Он падает, и комната взрывается грохотом сапог. Стражи бегут к возвышению. Не ко мне – к Гее.

Она резко оборачивается на шум, опрокинув ряд клеток, а Стражи тем временем выстраиваются в защитную линию перед ней. Она встречается со мной взглядом поверх их голов и бросается было вперед, но Стражи удерживают ее.

– Нет! Даниэль, назад! – Ее волосы начинают потрескивать от статического электричества, а вороны и насекомые вылетают из своих вольеров беспорядочной черной тучей.

Я вскакиваю на помост и отклоняюсь, когда Лайон замахивается посохом, целясь косой мне в грудь. Я десятилетиями оттачивал навыки ближнего боя, сражался в любых условиях, против любого Времени года и с использованием любого вида оружия, но это… Мои конечности реагируют с точностью и скоростью, каких у меня никогда прежде не было, уворачиваясь от следующего выпада Лайона, уже предугаданного мозгом. Стазисная слабость исчезла без следа. Все формы и виды движения, даже на периферийном зрении, четко сфокусированы. Кандалы меня больше не держат. Комната, мое тело, моя судьба… Такое чувство, что я наконец-то могу ими управлять.

Я брыкаюсь, ударяя Лайона ногой в живот между взмахами косы, и он падает на помост с такой силой, что деревянная платформа трескается. Посох скользит по полу, и я с невиданной доселе скоростью кидаюсь за ним и схватываю. Перекатившись на спину, я переворачиваю посох косой от себя и поднимаю заостренное основание на манер копья. Лайон бросается ко мне слишком быстро, чтобы остановить то, что должно произойти.

Я напрягаюсь, а Гея кричит, когда Лайон напарывается на острие.

Его рот приоткрывается, челюсть отвисает от шока при виде расцветающего на посохе красного пятна. Мои руки дрожат под его весом, когда он оседает на пол.

Лайон смотрит на меня сверху вниз остекленевшими, отрешенными глазами, не выражающими ничего, кроме пустоты.

Из его рта сочится кровь.

– Еще есть время, – хрипит он, с трудом шевеля губами, так что я едва разбираю слова за воплями Геи и криками Стражей, – чтобы сделать правильный выбор.

Его подбородок падает на грудь. Мгновение я лишь тупо смотрю на него. Что, черт возьми, это вообще значит? Я уже сделал свой выбор – единственный выбор – не так ли?

В следующую секунду мир погружается в хаос. Пробежавший по посоху электрический импульс заставляет меня вздрогнуть. Я с силой вцепляюсь руками в его металлический стержень, прижав локти к туловищу, и магия Лайона перетекает в меня. Слишком поздно. Во рту появляется горький привкус дыма. Мой правый глаз горит, как в огне, голова откидывается назад, и я задыхаюсь от крика.