даже от продажи предприятия в виде металлолома. «Хочешь заработать — строй своё». Вот так. А ГУЛАГ… А как ты прикажешь обращаться с уголовниками? В санаторий их поселить? Нет уж, извини…

— В лагерях нужна охрана, — заметил я. То есть люди, которые пьют, едят, но сами ничего не производят…

— Ничего не поделаешь. Издержки производства. А вот о том, чтобы на каждого работника не приходилось по три контролёра, ты и обязан позаботиться.

— Что-то мне кажется, что наш Ковчег пока больше похож на Обитаемый Остров, — буркнул я.

— Массаракш! Он догадался! — улыбнувшись, Дед обернулся к папаше Мюллеру. — Может его… Того?… Этого?… Шутка, — Дед снова улыбнулся, но теперь уже глядя на моё немного побледневшее лицо. Я-то, конечно, и без этого понял, что шутка, но чёрт его знает… Всё может быть… — А если серьёзно, — несмотря на слово «серьёзно», выражение лица шефа оставалось весёлым, — от системы излучателей я бы не отказался… Позитивная реморализация нашим будущим гражданам не помешает… Ну да ничего, обойдёмся СМИ… Иногда мне кажется, что идея лучевых башен пришла Стругацким в голову, когда они посмотрели на телевышку. По крайней мере, действие у этих агрегатов на мозги граждан очень похоже, — Дед вздохнул. — Ещё раз повторяю, будет ли у Ковчега светлое будущее, или тёмное, во многом зависит от тебя. Вот и думай, как сделать, чтобы света в нём было побольше, а тёмных пятен поменьше. Всё. На этом совещание предлагаю закончить. Устал я что-то. Старею…

Остаток дня я провёл, изучая и анализируя материалы, которые, как и обещал, передал мне шеф. И попутно роясь в Интернете в целях самообразования — предстояло решить множество вопросов, о которых я раньше понятия не имел. Надо было срочно нахвататься хотя бы поверхностных знаний. «А на потом надо бы поштудировать источники посерьёзней» — подумал я, — «Всё таки не гуманитарий, технический вуз заканчивал, должен разобраться…».

К полуночи я потерял счёт выпитым чашечкам кофе, а голова гудела от судорожных попыток мозга разложить информацию по полочкам. Тем не менее, стоящая передо мной задача увлекала, и во многом, именно своей необъятностью и грандиозностью. Можно было так работать до утра, но я сделал над собой усилие, отодвинул папки с бумагами, выключил компьютер, и отправился баиньки. Работы теперь будет много и надолго. Надо рассчитывать силы, чтобы не сгореть на старте.

* * *

«Владимирский централ, ветер северный…»

Белый подкинул очередную порцию дров в прожорливую пасть газогенератора. Теперь, пока этот толстый железный цилиндр будет их кушать, можно немного отдохнуть. И подумать за жизнь…

Хотя, какая у него была жизнь? Учился, женился… Срочную отслужил. Тогда он отзывался ещё не на кличку «Белый», а на имя Володя. Володя Беляков. Да… Жизнь шла, как у всех: полоска белая, полоска чёрная… Работал водителем то у одного, то у другого хозяина, мечтал собрать денег на свою машину. Но как-то не получалось. А потом и вообще белые полоски кончились, и потянулась одна — чёрная, как ночь, а судя по длине — так даже как полярная ночь.

«…Этапом из Твери, зла немеряно…»

Белый посмотрел на лежащую рядом кучу брёвен и электропилу рядом с ней… Пятнадцать минут перекура — и надо начинать пилить. А потом рубить напиленное на чурбаки, и кормить эту прожорливую железяку. Она питает пыхтящий рядом движок передвижного геренатора, а от него уж протянуты кабели к другим электропилам, которыми его нынешние «коллеги» валят Красный Лес…

«…Лежит на сердце тяжкий груз…»

Тяжкий груз… Да… Володя, он же Вовка, он же Вован, конечно знал популярную русскую пословицу «От тюрьмы и от сумы не зарекайся», но, как и многие другие, не думал, что она его коснётся… А вот коснулась… В один далеко не прекрасный день в его городке было совершено разбойное нападение на одну дамочку. По приметам задержали его, жертва его опознала, алиби не было… И какое кому дело, что он не виноват… Опера постарались, «уговорили» на чистосердечное, и вот «Здравствуй, зона!». На зоне жить оказалось плохо, но можно. Вован, получивший из за своей фамилии погонялово «Белый» (зэки шутили: «Был бы ты ещё и Сашей…»), старался особо не выделяться, соблюдать местные неписанные, но, в отличие от «писанных», по которым он сюда и угодил, неукоснительно выполняющиеся, законы. (В чём ему немало помог опыт общения ещё на воле с уже оттрубившим своё таким же братом — водилой.)

Когда через год получил с воли весточку, о том, что жена ушла к другому, ударился в религию, благо, сейчас при каждом ИТУ понастроили церквей…

«…Владимирский централ, ветер северный…»

Вот благодаря полученным знаниям в области богослужения он сейчас и занимал «блатную» должность истопника при газогенераторе. Здесь штатных священников не было, потому Белый оказался единственным, кто мог стать посредником между местным «контингентом» и Богом. Вот братва его и берегла… Генератор находится прямо рядом с Убежищем — большим вагончиком, обшитым толстой сталью. Если вдруг появится какая-нибудь местная дрянь — вроде мантикоры или углука, вся смена, бросая пилы, рванёт сюда. И добежать могут не все… Мантикоры бегают очень быстро. Правда, на крыше вагончика стоит турель с древним пулемётом ДШК — последний рубеж. На той неделе стрелок успел срезать Мантикору, прежде чем она добралась до людей. А месяц назад — не успел…

«Когда я банковал, жизнь разменена…»

Белый поправил в левом ухе наушник, и, вздохнув, направился к своей пиле. Отдых закончился…

Да… Когда на разработку нападает местный хищник — это всегда нечто… По идее, хищников должна отсекать охрана, находящаяся сейчас в лесу… Странная здесь охрана, однако… Нет, всё правильно, она охраняет местных заключённых, которые официально вроде и не заключённые. Вот только охраняет она их, не чтобы они не разбежались… (Да! Сейчас! Дураков нет! Месяц назад все видели, что эти местные твари могут сделать с человеком). А чтобы заключённых не съели.

Но если Углук — тварь неповоротливая и тупая, и отстреливается охранниками ещё на дальних подступах, заодно внося своим мясом приятное разнообразие в меню, то Мантикора — хитрая, быстрая и сильная. У Белого сложилось впечатление, что её любимым занятием является пролезть мимо расставленных по лесу постов, и скушать парочку-другую невооружённых зэков. Похоже, точно так же думали все стальные, потому весь народ при её визите без оглядки нессся в убежище. А