– Что с тобой?

Испугавшись, что она снова исчезнет и он снова окажется там, где ее нет, Мейсон скользнул пальцами ей в волосы и прижался губами к ее губам.

Рииз попыталась понять, что только что произошло, и замерла. Голова шла кругом. Она снова в объятиях Мейсона. Минуту назад он крепко спал, но вдруг проснулся и, сверкнув голодными глазами, потянул ее к себе. Крепко прижал ее к своей груди, дотронулся губами до ее губ. Тело Рииз вспомнило все. В голове мелькнула мысль о Дилане. О том, что надо прийти в себя и оттолкнуть Мейсона. Но он прошептал ее имя, одним звуком всколыхнув столько воспоминаний, столько чувств, что она отбросила попытки разбираться. Мейсон раздвинул ноги, Рииз почувствовала животом его твердый член. Забыв о доводах рассудка, инстинктивно сделала то, чему он научил ее.

Ответила. Обхватила его за шею, сжав в руке цепочку с армейским жетоном, прильнула к нему всем телом. Вложила в поцелуй всю страсть, накопившуюся долгими ночами, когда она грезила о нем, годами, когда жалела, что швырнула Мейсону жетон. И, несмотря на боль, которую ей доставляла его отчужденность, сомневалась в правильности своего решения о разводе. Не понимала, сможет ли жить дальше. И хотела снова оказаться в объятиях мужчины, с которым чувствовала себя как ни с кем другим. Теперь это произошло, и стало ясно: воспоминания не идут ни в какое сравнение с реальностью. Одной рукой Мейсон прижимал к себе голову Рииз, другой накрыл ее грудь, лаская большим пальцем сосок. Наслаждение разлилось по всему телу, она вытянулась, стремясь теснее прижаться к мужчине, о котором тосковала столько лет.

Теперь Рииз с радостью видела, что ее влечение взаимно. Хотя рассудок продолжал кричать, что этот человек как зыбучий песок. С противоположной стороны улицы донесся звук клаксона, Рииз вздрогнула, мгновенно вернувшись к реальности.

– Мейсон! Это нереально.

Глупое заявление. Впрочем… Сейчас она еще не могла мыслить трезво. Ее до сих пор трясло, словно от прикосновения к оголенному проводу.

Мейсон на миг смутился. Его губы раскраснелись, влажные от поцелуя. И, черт возьми, выглядели так сексуально, что у нее закололо сердце. Но потом он приподнялся на своем сиденье и, усевшись прямо, провел по губам рукой.

– Да. А мне показалось, так все чертовски реально.

Пока тело Рииз все еще стонало: да, разум крикнул: назад!

– Н-нет, – заикаясь, пробормотала она. – Я имела в виду… – Что она имела в виду? – Эта химия между нами… Это… – Она снова запнулась, силясь подобрать нужное определение. – Это всего лишь химия. Гормоны.

– Гормоны? Ну, если тебе так легче, Парк-авеню… – Он отвернулся и включил зажигание.

Рииз уставилась вперед, уверенная, что следующие два часа превратятся в двадцать.

* * *

Как только он припарковал Зверя на подъездной аллее Беллингтона, Рииз вылетела из кабины, как пробка из бутылки. Мейсон направился в свою комнату. Он должен закончить сборы и выбираться отсюда. В противном случае будет слишком поздно. Когда он проходил через фойе, в голову внезапно стрельнула сильнейшая боль и угнездилась позади левого глаза, посылая оттуда яркие вспышки света. Отлично. Прекрасный финал прекрасного дня. Он свалял дурака в машине. Конечно, можно обвинить во всем усталость и этот чертов сон. Теперь, снова прикоснувшись к Рииз, он уже не сможет удержаться. Еще полбутылки шампанского, и они окажутся вместе в постели. Но раз его бывшая жена не перестает превозносить достоинства своего бывшего жениха, значит, ему пора удалиться. И плевать, будет ее вечеринка похожа на свадебный прием или нет, сколько ярдов ткани ей нужно для тента. Он должен убраться из поместья ко всем чертям.

Мейсон поднимался по парадной лестнице, когда ледяной кинжал, коловший в основании черепа, внезапно вырос до размеров раскаленной кочерги. Боль сделалась невыносимой. Если он сможет добраться до своей комнаты и лечь, все будет о’кей. «Ставь одну ногу впереди другой, Хикс. Одну ногу впереди другой». Однако стоило ему наконец подняться на второй этаж и повернуть в коридор, как все эти молчаливые мантры стали бесполезны. Голова закружилась так сильно, что пришлось остановиться. Он протянул руку к стене, чтобы опереться, но промахнулся и, потеряв равновесие, опустился на четвереньки.

– Проклятье! – Мейсон взмок от непрекращающегося головокружения.

Глаза под закрытыми веками непроизвольно вращались. Он попытался нащупать стену, чтобы подняться на ноги. Однако эта попытка вызвала лишь сильнейший приступ тошноты, и Мейсон рухнул на пол, отчаянно хватаясь руками за ковер. Он стал молиться, чтобы головокружение прошло и он смог выбраться из этого дьявольского парка развлечений. Но обороты только росли. Мейсон застонал, поняв, что до комнаты ему не добраться.

Рииз завернула за угол коридора и споткнулась о тело Мейсона. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. С трудом устояв на ногах, она опустилась рядом с ним на колени.

– Мейсон, что случилось?

В ответ услышала стандартное неразборчивое мычание. И, несмотря на сумятицу, обрадовалась, что он жив.

– Изучаю дорогой восточный ковер. Черт возьми, Рииз. Как ты думаешь, что я здесь делаю? – Он повернул голову и, поморщившись, с трудом взглянул на нее. – Думаешь, я валяюсь на полу для собственного удовольствия? Неужели мне больше нечем заняться?

– Ты можешь встать?

– Нет. Сильное головокружение.

За все время, что они прожили вместе, Мейсон ни разу не выказал даже самого малого признака слабости. Он всегда старался выглядеть самым сильным и ловким. Вид Мейсона на полу напугал ее.

– Что можно предпринять?

– Помоги мне добраться до кровати.

Она потянула его, стараясь поднять на ноги. Боже! Его тело как камень не только на вид. На нем ни грамма жира. Интересно, сколько весят все эти мускулы? Мейсон пошатнулся, Рииз едва устояла на ногах. Задача не из легких. Когда ей наконец удалось поднять его на ноги, он стал заваливаться влево, и она уперлась ему руками в грудь, всерьез обеспокоившись его состоянием. Попыталась подхватить его так, чтобы это не вызывало в сознании потока чувственных образов. К сожалению, попытка не увенчалась успехом. Тогда в машине ощущение близости его крепкого тела едва не прикончило ее.

– Ты можешь идти?

– Обычно могу.

И как только у этого нахала хватало сил шутить?

– От этих чертовых мигреней у меня кружится голова, не могу устоять. А когда встаю, меня обычно тошнит. – Он поднял к ней побледневшее от боли лицо. – В общем, потом не говори, что я не предупреждал.

– Это ты вовремя. И давно у тебя мигрени?

– С того дня, как подорвался на самодельной мине, которая чуть не отправила меня на тот свет.

Рииз почувствовала, как сердце окончательно ушло в пятки, и судорожно втянула воздух, представив себе, что Мейсон погиб. Не будет больше его самоуверенной дерзости, холодных язвительных комментариев, неразборчивого мычания, раздражающей манеры лезть со своей помощью в тот момент, когда она чувствует себя особенно жалкой. И никогда уже не будет его горячих поцелуев, способных растопить даже ледяную скульптуру.