Потом он стащил Чес со скамейки, и они оказались на коленях на траве лицом друг к другу. Она возвращала ему поцелуи и прижималась грудью к его груди, качаясь на волнах того необыкновенного наслаждения, которое он доставлял ей, и пытаясь сделать для него то же самое, гладя его плечи, целуя шею и вновь возвращаясь к губам.

Это были такие отчаянные и головокружительные ласки, словно они никак не могли насытиться друг другом. Все это время его пальцы скользили по ее коже, пока наконец не достигли бедер, где, приостановившись ненадолго, отыскали теплое, тайное местечко.

Чес ахнула, когда ее сотряс взрыв восторга, и, к своему изумлению, почувствовала, что такая же дрожь сотрясает и его тело.

Они перестали целоваться и потрясенно уставились друг на друга.

Он коротко улыбнулся, когда их взаимная дрожь перешла в трепет.

— Как такое могло случиться, хочешь спросить ты? — заговорил он, прочитав безмолвный вопрос в ее глазах. — Мы очень сильно хотели друг друга, вот так! Идем.

Он встал, помог ей подняться на ноги и снова повел в воду. Дневной свет почти погас, пока они плавали на спине, держась за руки.

Выбравшись на берег, они с трудом натянули на себя одежду и посмотрели друг на друга. Одежда была не только насквозь мокрая, но еще и заляпана грязью.

— У нас два варианта, — серьезно сказал Том. — Снова войти в воду и смыть грязь или так и идти домой.

Улыбка тронула уголки губ Чес.

— Не имеет значения. Дома никого нет. — И она объяснила насчет коктейля.

— Тогда пойдем грязными. Ты в порядке?

— Я… потрясена, — честно призналась она.

Том наклонился и мягко поцеловал ее.

— Я тоже. Что скажешь насчет того, чтобы выпить чего-нибудь и поговорить?

— С удовольствием.

Он улыбнулся и повел Чес к дому.

Примерно в сотне метров от дома Том остановился и нахмурился. Чес, витающая в облаках, недоуменно взглянула на него.

— Судя по звукам, они перенесли вечеринку к нам домой. Вот черт, — с чувством выругался Том.

— А нельзя ли нам как-нибудь проскользнуть сзади?

Он крепче сжал ее руку.

— Слишком поздно. Нас заметили. Ты была права: это черт, а не собака!

Это снова был Лерой, скачущий через лужайку, чтобы приветствовать их, и, по меньшей мере, три десятка людей, собравшихся на веранде, обернулись, чтобы посмотреть, кого он так радостно приветствует.

— Представляю, как ужасно я выгляжу, — пробормотала Чес.

Он снова стиснул ей руку и повернул к себе.

— Ты выглядишь на миллион долларов, Афродита, — сказал он, улыбаясь. — И если тебе интересно, такого со мной еще никогда не случалось.

— О…

— Эй, вы двое! — крикнула Ванесса. — А мы тут гадаем, куда вы подевались. Присоединяйтесь к нам.

Они двинулись вперед.

— И это все, что ты можешь сказать? — спросил Том.

— Боюсь, что сейчас не время и не место говорить об этом.

— Трусиха, — мягко упрекнул он, и они вошли в круг света от веранды.

Ванесса вышла вперед, чтобы приветствовать их.

— Все, кто не знает, познакомьтесь с моим братом Томом и моим свадебным… — Она осеклась, и ее глаза расширились. — Что, бога ради, вы делали?

— Плавали, — ответил Том. — И вам советуем. Вода просто чудо.

— Но… — Харриет вышла вперед и тоже окинула их недоуменным взглядом, — …в одежде? А почему вы грязные?

— Это Лерой так развлекался. Вы извините нас? — сказал Том с очаровательной улыбкой. — Всем приятного отдыха. — И повел Чес за угол дома.

Они не могли видеть, какой ошеломленный взгляд послала Ванесса своей матери. В нем явно читалось: это то, что я думаю?

Однако каждой своей клеточкой Чес ощутила, что стала предметом размышлений и всевозможных предположений.

— Предлагаю принять душ, — сказал Том, улыбаясь при виде ее неловкости, — и встретиться в моем кабинете. Я попрошу Арнольда собрать нам что-нибудь перекусить — если, конечно, ты не хочешь пойти на вечеринку.

— Ни в коем случае! — Теперь к ее неловкости примешивался еще и ужас.

— Хорошо. До встречи.

Приняв душ в своей комнате, Чес села к зеркалу, высушила волосы и оставила их распущенными. Внимательно посмотрев на свое отражение, она подумала, что в ее глазах появилось нечто такое, что выдавало ее чувства.

Выдавало? Вообще-то обычно она умело скрывала их. Но в ее отношениях с Томом Хокингом не было ничего обычного. Он перевернул весь ее привычный, устоявшийся жизненный уклад. Весь ее мир встал с ног на голову.

Послышался короткий стук в дверь, и Том крикнул из-за двери, что ужин готов.

— Иду! — отозвалась Чес, но заставила себя еще немного посидеть, глубоко дыша.

Их уединенный ужин с открытой бутылкой шампанского стоял на кофейном столике перед камином в кабинете Тома.

— Это становится привычкой, — пробормотала Чес, принимая от него бокал.

— Хорошей привычкой. Присаживайся.

Чес села и расправила длинную юбку на коленях, оглядела столик, на котором стояли чашки с супом и тарелки с бутербродами, затем подняла глаза на Тома.

Хозяин Крессвелла стоял, прислонившись к каминной полке. Он переоделся в темно-синюю рубашку, рукава которой были закатаны, и легкие голубые брюки. Он был босиком, и его каштановые волосы были еще влажными после душа.

— Я не знаю, что сказать, — неожиданно брякнула Чес.

Он вскинул глаза, и в них она заметила смешинки и еще что-то, названия чему не могла подобрать.

— А разве нужно что-то говорить? — пробормотал он. — Хотя одно несомненно: ты чудесно выглядишь.

— Я и чувствую себя чудесно, — призналась она.

Том поставил свой бокал на полку, подошел и, потянув Чес за руку, поставил на ноги. А потом прижал к себе. Чес прислонилась к нему и закрыла глаза.

— Все равно это может быть проблемой, — сказала она.

— Как так, мисс Бартлетт? — спросил он и поцеловал ее в макушку.

— Ну, у меня есть работа, которую я должна выполнить. Осталось всего десять дней до свадьбы, а дел еще очень много. Если я не смогу оторваться от тебя и не сосредоточусь на деле, все пойдет не так.

Она щекой почувствовала, как он смеется.

— Пока что именно я не могу оторваться от тебя, — заметил он.

— Не важно. — Чес заглянула ему в глаза. — Но мне это нравится.

Он обхватил ладонями ее лицо, и ей показалось, что его настроение изменилось.