Плотников много времени проводил за компьютером и чертил на экране замысловатые геометрические фигуры. Он часто разговаривал со звёздами и, судя по всему, звёзды тоже отвечали ему.

Однажды Саша шепнул командиру:

– Влад, кажется, у нас проблемы.

– ?

– Вчера Николай плакался компьютеру на свою судьбу.

– Чего ему жаловаться? Он, как все…

– Не совсем… Когда мы с тобой будем гулять на Марсе, Коля останется на орбите. Согласись, это обидно.

– Наверное…Но на Марс нужно ещё приземлиться, а потом снова взлететь. Это дополнительный риск. Тут неизвестно кому повезёт…

Через девять месяцев космический поезд «Россия», преодолев двести миллионов километров, вплотную приблизился к цели своего полёта. С каждым днем в иллюминаторах корабля увеличивался выпуклый диск планеты с множеством зазубренных кратеров и рябью скалистых гор. Кромка горизонта была размыта и под лучами солнца горела золотым нимбом.

– Марс падает на нас, – сказал Ча Су Бок. – Извозчик, не пора ли тормозить?

Плотников завершал свои расчёты и не спешил с ответом. Наконец, он изобразил на клавишах финальный аккорд и торжественно объявил:

– Завтра, в семь часов, тридцать две минуты по судовому времени включаем маршевые двигатели и начинаем торможение. Выходим на эллиптическую орбиту. Потом в плоскости экватора юстируем её до круговой.

– Прикинь среднюю высоту, – сказал Найдёнов.

– Уже. Сто пятьдесят кэ мэ.

– Добро. Перепроверь свои расчёты восемь раз.

– А как же!

Рано утром начали готовиться к осуществлению ответственного маневра.

– Развернём телегу супротив движения, – сказал Плотников и включил программу переориентации корабля.

Станция ответила короткими вибрациями и в иллюминаторах медленно поплыли звёзды. Космонавты устроились в креслах и пристегнули ремни. Найдёнов держал пальцы на кнопках ручного управления. В случае сбоя автоматики, командир мгновенно мог взять управление на себя.

– Ориентация в норме! – доложил Плотников. – Мы точно на контр-курсе.

– Принято! – ответил командир. – Обратный отсчёт!

На экране замелькали красные цифры.

– Десять, девять, восемь, семь … три два, один, – дублировал штурман показания секундомера. – Ноль. Старт!

На корме вспыхнули длинные языки пламени тормозных двигателей. В жилой модуль звук ревущих двигателей проникал изнутри. Казалось, что прямо за кормовой переборкой грохочет сотня Ниагарских водопадов. Появилась сильная вибрация и перегрузка втиснула космонавтов в кресла. Было трудно дышать, воздух стал густым и вязким. Найдёнов с усилием удерживал руку на пульте управления. Шесть минут показались вечностью. Наконец двигатели затихли и наступило уже привычное состояние невесомости.

– Уф! – выдохнул Плотников. – На сколько жэ нас расплющило?

– Где-то, пять земных жэ, – ответил Найдёнов. – С поправкой на отвыкание, потянет на все девять.

Ча Су Бок морщил нос и растирал ладонями виски.

– Это тебе не пешим по-танковому, – сказал ему Найдёнов

– Перегрузки – это для гурманов, – ответил танкист. – Может быть, вам, летунам, они и в кайф.

В круглых иллюминаторах планета вытягивалась и медленно плыла навстречу кораблю. С высоты двухсот километров можно было рассмотреть коричневые горы и более светлые долины. Многочисленные кратеры отбрасывали резкие тени. Потухший вулкан Олимп высился детской пирамидкой.

– Олимп в два раза выше Эвереста, – сказал Найдёнов.

– Пожалуй, на танке эту гору не взять, – посетовал Ча.

– Олимп и с космолёта видно здорово, – процитировал Плотников строки Высоцкого. – Чего бы я туда лез?!

– Продолжим наши игры, – сказал командир. – Пока Николай будет выравнивать орбиту, мы с Сашей разбудим посадочную «калошу» и узнаем что ей снилось.

С пульта дистанционного управления космонавты включили компьютер посадочного модуля, проверили электронные системы и включили заряд основных и резервных аккумуляторов. Сам модуль был «пришвартован» к средней боковине поезда и попасть туда можно было, только через открытое пространство. Предстояло сделать три выхода в открытый космос, чтобы собрать сегментный обтекатель «Тайфуна» и перенести антенны связи на новое место.

Земля поздравила космонавтов с благополучным прибытием к Марсу и запросила массу добавочных сведений о состоянии корабля и самочувствии космонавтов.

– Бюрократы проклятые, – ворчал Найдёнов, прилаживая медицинские датчики к своим вискам. – Каждый заштатный спец уверен, что главная тема – это его!

Пользоваться радиотелефонной связью перестали ещё в середине пути. Голосовые сообщения шли с большой задержкой и были подвержены сильным искажениям. Электронная связь была медленной, но надёжной. Штурман Плотников сделал тридцать цветных фотографий поверхности Марса и малой скоростью отправил их на Землю. В ответ получили короткое Булгаковское: «Мы в восхищении!»

На следующее утро, после завтрака, все облачились в оранжевые скафандры и приготовили необходимые инструменты – ключи, отвертки и электрический гайковёрт. Вошли в переходный шлюз и тесно прижались друг к другу.

– Пристегнуть страховку! – дал команду Найдёнов и с усилием начал вращать баранку механического запора наружной двери.

– Выравниваем давление, – сказал Саша и нажал над головой красную кнопку клапана.

Открылась дверь в чёрную холодную пустоту. Над головой плыли скалы оранжевого Марса. Было трудно заставить себя сделать первый шаг. Найдёнов оттолкнулся от комингса шлюза и поплыл в сторону носовой части космического корабля. За ним тянулись две змейки тонкого страховочного троса. Веса не было, но масса тела никуда не делась. Это космонавт почувствовал, когда потребовалось затормозить полёт у тарелки передающей антенны. Найдёнов ухватился рукой за пилон антенны и пристегнул короткий страховочный конец к специальному рыму. На жилом модуле уже прикрепился Ча и сдирал защитное покрытие с кницы будущего крепления антенны. Найдёнов отсоединил питающий фидер, защёлкнул карабин одного из тросов за кольцо антенны и снял с бедра гайковёрт. Позолоченные гайки откручивались легко и скоро чаша антенны отделилась от пилона и, описывая дугу, поплыла к звёздам.