– Где? Кто?! – слепо открыл глаза император, рассеянно шаря вокруг руками. Когда же он увидел перед собой чёрные печальные глаза Самвела, опомнился и едва не вскочил.

– Мой государь, я исполнил твоё желание, пленник доставлен… – униженно склонился Мидас, указывая на коленопреклонённого узника.

– Прекрасно, прекрасно… Скажи мне, э… – император сделал вид, что забыл имя.

– Самвел… – услужливо подсказал Мидас.

– Да… Скажи мне, ты знаешь этого…

– Вазария, государь мой.

– Да, его… О котором говорил мой брат перед… когда мы виделись в последний раз!

– Я всё помню, – глухо ответил бывший советник бывшего императора.

– Скажи, как его найти. Я хочу встретиться с Вазарием! – приказал Константин.

Узник склонил голову, задумавшись, потом снова прямо и честно посмотрел в глаза императора:

– Его легко найти, – видя, что все внимательно прислушиваются, Самвел продолжил. – Пошли сейчас, да прямо сейчас, кого-нибудь на торговую площадь. Пусть он позовёт Вазария по имени. Кто первым отзовётся, тот и есть самый настоящий Вазарий.

– Так просто? – удивился император, утирая потное лицо белым подолом просторной тоги.

– Да, но…

– Что – но?! – возмутился Константин, уже открывший рот для приказания.

– Император Октавий, светлая ему память, вызывал Вазария только тогда, когда нуждался в совете, важном для всего государства.

Константин не смог скрыть удивления:

– Так?! Неужели его мнение важнее слов моих верных и учёных советников? – он усмехнулся недоверчиво.

– Да, несомненно.

– Кто же он такой?!

В толпе придворных и гостей прошёл возмущённо-удивлённый ропот.

– Тот, кто есть всегда, тот, без кого не было бы империи, – спокойно и уверенно сказал Самвел.

От такого странного ответа император вздрогнул:

– Империи не было бы без императора! Ты хочешь сказать, что первый император жив?!

Будто один испуганный вздох разнёсся по просторному залу. Самвел усмехнулся печально:

– Нет. Вам всем стоит увидеть Вазария своими глазами, чтобы понять… Пошлите за ним, иначе я не смогу объяснить.

– Пошлите! Немедленно! Приведите его сюда! Мидас! – император всё-таки встал со своего ложа. – Нет, в тронный зал! Слышишь, Мидас?!

Тот уже бежал к выходу, развернулся, торопливо поклонился:

– Да, мой государь! В тронный зал! – и заспешил, раздумывая, что, пожалуй, придётся ещё раз воспользоваться императорской квадригой.

Базарная площадь уже шумела, несмотря на ранний час. Из деревень привозили свежие продукты крестьяне, ремесленники из пригорода торопились занять место для продажи всевозможных изделий, перекупщики и купцы, а также менялы и заимодавцы крутились среди народа, предлагая свои услуги. Квадрига остановилась перед площадью, Мидас степенно вышел, подражая императору, еле заметным кивком головы отвечал на глубокие поклоны. Окружённый стражей, он прошёл на помост, предназначенный для продажи рабов, поэтому с утра пустующий, прокашлявшись, громко позвал:

– Вазарий!!!

На его клич оглянулось несколько человек, но только один, подслеповатый и немолодой, посмел отозваться:

– Ты меня зовёшь, добрый человек?

– Тебя, – севшим голосом ответил Мидас, внимательно разглядывая мужчину, на вид вполне обычного пастуха, с накинутой на одно плечо козьей шкурой, в старых сандалиях, загорелого и достаточно крепкого для своего возраста.

На всякий случай Мидас спустился с помоста, осторожно приблизился к человеку. Помешкав, поклонился, снизу поглядывая в его лицо. Тот ответил точно таким же поклоном, правда, неумелым и немного корявым.

– Прости, не признаю тебя, добрый человек. Мы встречались? Вижу я плохо… Это после сражения с турками на границе, уж лет двадцать тому… – и человек вопросительно замер, чуть склонив седеющую голову.

– Э… – непривычная растерянность охватила советника Мидаса. – Император Константин… приглашает тебя, Вазарий, к себе во дворец. Он желает говорить с тобой!

Грек наконец-то смог взять себя в руки, упомянув имя своего господина. Зато человек, стоящий перед ним удивлённо приподнял брови:

– Император Константин? Зачем я ему понадобился? Службу я оставил давно, сразу после ранения…

Мидас, заметив колебания Вазария, едва не ударился в панику, старался говорить настойчивее и убедительнее:

– Мой господин просто хочет поговорить с тобой, узнать о тебе… Ты ведь знал Октавия, императора Октавия, старшего брата Константина?

– Встречались… – хмуро проговорил Вазарий.

– Вот… Теперь и его брат, великий император Константин желает говорить с тобой, – видя неуверенность собеседника, советник осмелился осторожно взять его за локоть. – Мы поедем в колеснице моего господина, это великая честь для тебя, Вазарий! Я – первый советник государя, он лично послал меня за тобой!

Тот подумал, оглядел окружившую их стражу, толпу любопытных, решительно кивнул головой:

– Хорошо! Только поговорю с сыновьями, они здесь, рядом.

– Да-да, конечно, – обрадовался грек.

Вазарий окрикнул сыновей, трое вышли из толпы, крепкие, загорелые и уверенные в себе, очень похожие на отца. Он передал им высокий посох, сказал несколько слов, потом последовал за Мидасом. Толпа сопровождала их до колесницы, жадными и любопытными взглядами провожала императорскую квадригу и конную стражу, когда Вазарий поднял руку, прощаясь с сыновьями, все вдруг приветственно закричали и замахали руками в ответ. Отчего-то Мидасу захотелось съёжится и спрятаться за спиной этого странного человека.

Император Константин, сидя на возвышенном троне, набычившись, разглядывал приведённого к нему Вазария. Мидас, по знаку его руки, приблизился и тихо рассказал, как нашёл нужного человека, что произошло на площади. Константин насупился ещё больше.

– Кто ты? – спросил, подняв голову.

– Приветствую тебя, император Константин! Родители назвали Вазарием, получил прозвище Ясноглаз, в молодости был глазастым… – склонился мужчина, не выказывая страха или подобострастия, снова прямо посмотрел в глаза сидящему на троне.

Император насторожился: этот взгляд ему кого-то напоминал. Он приказал страже подвести ближе Самвела, руки которого были по-прежнему связаны. Самвел встал рядом с Вазарием, тот сочувственно посмотрел на узника, кивнул ему. Самвел ответил вежливым кивком, словно приветствовал старого знакомого.

– Так вы знаете друг друга? – подозрительно спросил император.

Самвел ответил с грустью:

– Да, это настоящий Вазарий. Он ответит на вопросы. За помощь следует вознаградить, – он хотел добавить, «как это делал Октавий», но удержался от подобных упоминаний, чтобы не навредить человеку, который был призван по его совету. Самвел ещё надеялся на прозрение Константина: умерший император просил его помочь брату словом и делом, поддержать в трудном служении империи.