Максим не проникает глубоко, а продолжает трахать ее одной головкой, доставляя себе незабываемое удовольствие и подводя Яну к оргазму. Пробка

давит на чувствительные стеночки, Максим специально прокручивает ее, делая угол проникновения больше.

– Максим…не могу больше…аааа….

Макс сам готов кончить лишь от одного вида своего члена, который утопает в мокрой киске. Резко входит в нее на всю длину, начинает бешено вдалбливаться, ударяясь яичками о бусину пробки. Яна кричит, кончая от такого невероятного напора, пульсируя на члене, хватаясь руками за простыни.

Макс ловит тот момент, когда готов выплеснуть всю сперму, вынимает член, зажимает в ладони, несколько раз передергивает, кончая белым кремом на раскрытую киску и блестящий камушек в попке.

– Ты снова меня всю замарал. Я постоянно перепачканная твоей спермой.

– Хорошо, в следующий раз ты кончишь на меня. А пробку не трогай, вечером сам достану.

– Как, так ходить весь день? Но мне ведь на работу надо, там студенты, куча народу.

– Если будет сильно невмоготу, разрешаю себя потрогать.

Яна встает, ощущения странные, но вполне нормальные. Приводит себя в порядок, на ходу пьет кофе и ест бутерброд. Тоже самое делает и Максим, расхаживая голым по ее квартире, он вызывает не только улыбку, но и тяжесть внизу живота, он безумно сексуален и так же безумно порочен.

Надев свободную юбку до колен и белую блузку, туфли и накинув на плечи тонкую кожанку, взяв сумку, Яна была готова.

– Ты снова как секси-училка, конфетка. Если будет кто приставать, скажи мне - вырву ноги.

Он подходит совсем близко, слегка скользит губами по скулам девушки, вдыхая аромат, гладит по спине, прижимает за талию.

– Пойдем малышка, а то останемся здесь надолго.

Разворачивает к себе спиной, распахивает дверь и шлепает по ягодицам. Шлепок отдается вибрацией в попке, Яна вздрагивает, а по телу проносится легкое возбуждение.

– Маринина, это что, шикарная тачка тебя привезла? Ну-ка, колись, я что-то не знаю?!– Рябинкина перекрыла Яне дорогу и вопросительно смотрела на подругу.

– Так, просто знакомый подвез, – Яна не знала, почему врет подруге, не хочет говорить и скрывает свою такую, мягко говоря, странную связь. Но отчего-то не хотелось ничего говорить даже ей.

– Ну, ладно, подруга, хорошо. Иди, преподавай, и не забудь - в два часа собрание.

Как-то странно, но Оля быстро отстала. Яна кивнула, мол, да, она все помнит, все поняла и быстро пошла в аудиторию. При движении в попке были странные ощущения, даже слегка приятные. Но больше всего возбуждал сам факт того, что у нее сексуальная игрушка в таком интимном месте.

Вспоминать события утра вообще было опасно, Яна опасалась за свои трусики, которые моментально промокнут, как только она представит язык Максима между ее широко раздвинутых ног.

Пары шли свои чередом, студенты более-менее нормально защищали свои курсовые работы, но Яна постоянно ерзала на стуле. Как только она садилась ровно на попу, пробка проникала чуть глубже. Если наклонялась, то она, принимая изгибы ее тела, упиралась в какие-то чувствительные точки, от чего по телу проносились мурашки и вырывался легкий стон.

– Яна Сергеевна, вам плохо? – везде сующая свой нос Титова с чего-то озаботилась здоровьем своего преподавателя.

Яне хотелось ответить: «Нет, Титова, мне хорошо. Но лучше тебе не знать отчего»

К концу третьей пары начала болеть грудь, живот крутило в болезненном возбуждении, она чувствовала, что трусики совершенно промокли и насквозь пропитались ее выделениями. Она плотнее сжимала бедра, пыталась отвлечься тем, что задавала кучу дополнительных вопросов и сама же на них отвечала. Но ничего не помогало, Яна была возбуждена и безумно хотела убрать между ног всю влагу.

Как только студенты разошлись, Яна добралась до туалета, закрывшись в кабинке, задрала юбку и приспустила трусики. Они все были влажные, их пришлось снять совсем, отмотав туалетную бумагу начала промакивать тонкое кружево.

Между ног тоже было все мокро, тут уже пригодились влажные салфетки из сумочки. Поставив одну ногу на крышку унитаза, девушка принялась нежно обтирать набухшие половые губки. Бедра и колечко ануса с камушком пробки коснулась прохладная ткань.

Медленно и плавно поглаживая, Яна не заметила, как начала себя ласкать, как колени раздвинулись шире, и она слегка присела, чтобы было удобней. Пальчики скользили по набухшим складочкам, уделяя больше внимания клитору, потом спускались к анусу и вращали анальную пробку.

Было невыносимо душно, она боялась, что из груди вырвется крик, и ее могут услышать, но в туалет пока никто не входил. Яне хотелось быстрее избавиться от этого мучительного напряжения, яростно натирая чувствительный бугорок, она другой рукой тянула из себя анальную пробку, и в момент, когда сфинктер расширился, выпуская наружу интимную игрушку, Яна кончила, сдавив пальцами клитор.

Тело забилось в легкой конвульсии, чтобы приглушить стон с силой прикусила нижнюю губу, но все равно он эхом пронесся, отражаясь от кафельных стен. В этот момент в помещение кто-то зашел, открылась соседняя кабинка. Яна тяжело дышала, села на унитаз, держа в руках пробку, пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце.

Ну, нет, подумала она, я такие игры вне дома больше просто не выдержу. Это, конечно, безумно возбуждающе, удовольствие было острым и таким ярким, что перед глазами до сих пор белые пятна. Снова обтерев себя и спрятав игрушку в сумку, надев приведенное в порядок белье, Яна отправилась искать Рябинкину.

– Ты чего такая возбуждённая-то? За тобой что, черти гнались?

Ольга, сама того не понимая, была права и била, как говорится, не в бровь, а в глаз. До собрания деканата было еще полчаса, девушки сидели на скамейке у входа в аллею, май был в самом разгаре, дурманил, пьянил. Тело Яны находилось в сладкой истоме, сердце уже успокоилось. Держа в руках стаканчик любимого кофе, она не обращала внимания на подколы Рябинкиной.

Но вот она замирает, пристально вглядывается в одну точку, стаканчик выпадает из рук и некрасиво, с коричневыми брызгами, падает у самых ног, пачкая туфли. Ольга следит за взглядом подруги, оглядывается назад за свое плечо, на парковку.

Ищет то, на что Яна так смогла среагировать. Находит, прищуривает зеленые глаза, с презрением смотрит эту «сладкую парочку», тут же с тревогой на Яну.

– Вот же козлина. Ян, ну ты чего? Ну, блин, бывший, чтоб ему пусто было. Почему так побледнела-то?

– Он гладил ее по животу, – голос еле слышен.

– Кого?

– Ты что, не видела? Виктор подал ей руку, когда она выходила из машины, приобнял и погладил по животу. Она беременна.

– С чего ты взяла?