Сейчас эти крики и так раздавались куда чаще, чем им бы хотелось.

– Рада, что вы проявили предусмотрительность…

– Мне не привыкать.

– …и всё же постарайтесь удерживать своих гостей от подобных развлечений хотя бы до Жнеца Милосердного. В конце концов, правда о произошедшем известна не только вам. Мало ли кому из ваших домочадцев вздумается распустить язык.

Она сказала это без упрёка, без осуждения. То, что все люди не без греха, Айрес уяснила давно и легко прощала грехи своим подчинённым. Главное, эти грехи должны быть известны тебе, и тебя должны уважать и бояться достаточно, чтобы ты могла в любой момент заставить подчинённых обуздать свои дурные наклонности.

Сама Айрес ни разу в жизни не подняла руку на слуг. С детства не видела ничего интересного в том, чтобы унижать слабых. Но подобное поведение других людей, из другой, очень распространённой породы, она считала вполне естественным… Пока это рикошетом не ударяло по ней.

– Мне жаль, Ваше Величество, что вы до сих пор сомневаетесь, могу ли я держать своих домочадцев в узде. Впрочем, вы правы: это было лишним, и до Жнеца Милосердного такого не повторится. – Сайнус непреклонно вернул на карту указательный палец – будто кость из анатомического музея обтянули пергаментом. Обвёл ногтем разноцветные стрелки. – Перед атакой Мирстофа мы заставим людей распылить силы, ослабив оборону столицы. Взяв Дьян, Гордок двинет войска в сторону Корна. Едва ли люди оставят свой экономический центр без защиты, особенно зная воинственную натуру королевы Навинии. Она выведет часть армии из города, чтобы дать нам бой. Самый короткий путь от Мирстофа до Корна – здесь, через переправу Фьётур, а тут мы возьмём их в клещи. Маги помогут скрыть нашу передислокацию от вражеских разведчиков. Этот лес послужит отличным укрытием коннице, чтобы Гордок мог ударить с фланга. Если разрушить мост, отступать им будет некуда, и…

Больше к теме они не возвращались. Айрес дослушала план с прежним одобрением, внесла незначительные поправки (в ходе войны придётся корректировать куда больше, но это было неизбежным: как бы ни был умён Сайнус, предсказать действия противника полностью не мог даже он) и отпустила Советника на все четыре стороны, зная, что остаток вечера он снова проведёт с Болером и Медибелем. Не прислушаться к настойчивому пожеланию Её Величества и не передать его всем, кого оно касалось, осмелился бы только глупец, а её генералы глупцами не были.

Что касается Гордока, тот не испытывал тяги к подобным увеселениям, из-за чего присутствовал на вечерах в доме Сайнуса куда реже. Впрочем, за ним водились другие грешки, которые стараниями Охраны Айрес были хорошо известны. Не столь тяжкие, но вполне весомые, чтобы служить рычагами воздействия, если деньги и высота текущего положения в определённый момент утратят для Гордока свою привлекательность.

Опустившись в кресло, Айрес повернула голову. Взглядом нашла на полке книжного шкафа золотой листок, мерцавший в деревянной коробке под стеклом: лист с эльфийского древа, что магия сберегла от тлетворного действия времени. Сувенир из Риджии, подарок её отцу от Повелителя людей; песчинка из того воза подарков, который много лет назад риджийцы привезли с собой в Керфи, надеясь взамен забрать нечто куда более ценное.

Её.

Айрес перевела взгляд левее. Там среди других переплётов золотом по зелени вилась надпись «Брачная мудрость»: подарок отца на совершеннолетие, толстый том, написанный за сотни лет до её рождения, с советами юным лиэрам и лиореттам, как быть примерными мужьями и хорошими жёнами.

…их с братом воспитывали одинаково, в отличие от Инлес: младшую сестру никогда не воспринимали всерьёз. Инлес любили, её носили на руках, однако она родилась и росла слишком милой малюткой, чтобы выдержать груз власти. А у их отца в своё время созрел гениальный план: взрастить двух детей правителями, но лишь одного – для керфианского трона. Неспособный усилить страну изнутри, Его Величество Дэлар тирин Тибель решил, что сделает это через выгодный альянс с соседями. Династический брак подходил для этого как нельзя лучше, а стельной коровой, проданной чужеземцам в обмен на блага для Керфи, предстояло стать Айрес. В большинстве стран до сих пор действовали смехотворные законы, делавшие женщин последними кандидатами на корону, и, женившись на иностранной принцессе, её брат Зайлер едва ли смог бы пробиться к трону. Зато, всучив дочь наследнику заморского престола, Дэлар Тибель мог быть уверен, что однажды его крошка Айрес станет королевой; а там ей, с её интеллектом, образованием и характером, не составит труда вертеть мужем и добиваться самых выгодных условий для родного Керфи, где к тому времени воцарится другой Тибель.

Айрес, правда, узнала об этом далеко не сразу. Она-то росла в убеждении, что им с братом предстоит честное соревнование за право наследия, и искренне старалась его выиграть: отец решил, что всё же не стоит растить старшую дочь подстилкой, которой она являлась по сути. Нет, маленькая Айри должна стать умной и волевой, чтобы править чужой страной из тени за троном, а не раствориться в роли примерной жены – эту долю оставили Инлес…

Айрес снова взглянула на золотой лист, и улыбка алым призраком проявилась на её губах.

…тот визит риджийцев был недолгим. Гордые державы вроде Нотэйла в союзе с Керфи оказались не заинтересованы, зато Риджия – очень даже. Люди тогда враждовали с дроу, и пара некромантов, прибывших ко двору в свите керфианской принцессы, могла изменить ход этой войны. К моменту, когда Лиларий Сигюр, принц людского королевства, прибыл в их дворец, Айрес точно знала, зачем люди из-за гор явились к их двору – чтобы увезти её с собой в дикую страну, что равняла женщин с постельными грелками и раздиралась изнутри трёхсотлетней войной. Отец известил её о предстоящем сватовстве задолго до этого – тогда же, когда подарил старшей дочери «Брачную мудрость». Её мнение на этот счёт никого не интересовало, и хочет ли она оставить свой дом, её не спросили.

Айрес за свою жизнь редко плакала, но в тот день она рыдала навзрыд. От осознания, что отец, исправно хваливший дочь за характер истинной королевы, никогда и не думал рассматривать её на роль королевы Керфи.

Айрес пересчитывала прожилки, разбегавшиеся по тонкой листовой пластинке, будто вырезанной из янтаря.

Риджийцы явились, чтобы в обмен на этот лист и другие дары, куда более щедрые, забрать керфианскую принцессу. Они не учли, что у принцессы были иные планы на собственное будущее, и она начала воплощать эти планы в день, когда доложила отцу, что парочка риджийцев с туманной