Мне хочется крикнуть: «Здесь? В залитой светом заходящего солнца гостиной?», но я молчу, поджав губы, и тяну расположенную сбоку молнию платья вниз. Медленно. Взгляд Келлана следит за моими руками, в нем удовлетворение и сила, которых я раньше в нем не замечала. Келлан Абрамс казался мне улыбчивым и приветливым мужчиной. Мастер Келлан мрачный и требовательный, и это охренеть, как заводит меня.

Стянув платье через голову, я отбрасываю его в сторону и специально тяну время, чтобы не смотреть в глаза Келлана, потому что не знаю, как он отреагирует на то, что я пришла без нижнего белья. Хотя его указание насчет чулок я выполнила.

– Подойди, саба.

Я делаю несколько шагов к нему. Взгляд Келлана поглощает каждый сантиметр моего тела, не пропуская ничего. Как только я оказываюсь перед ним, он поднимает руку и ведет ладонью вверх по моему бедру. Я дрожу от прикосновения, посылающего жар по всему телу. Как только он доходит до верха, то перемещает руку так, что его пальцы проходятся по моей промежности, и он удовлетворенно улыбается.

– Мокрая. – Простое замечание, но сказанное таким голосом, что, кажется, сейчас на пальцы Келлана хлынет поток. – Ты заведена, Одри. Что бы ты хотела, чтобы я сделал с этим?

Трахни меня! Но я этого не говорю. Мне приходится напомнить себе, что это не партнерские отношения, а сессия между Домом и Нижней.

– То, что посчитаете нужным, сэр, – говорю я, и склоняю голову в знак покорности.

Келлан шумно выдыхает. Он видел меня в деле, знает, на что я способна. И для него, конечно, лучшим вызовом является удовлетворение желания подчинить своенравную Доминатрикс. Я прекрасно понимаю его мотивы и едва сдерживаюсь, чтобы не сказать что-нибудь из того, что услужливо подсовывает мне мозг. Видимо, на моем лице написано все, о чем я думаю, потому что Келлан хмурится сильнее.

– Придержи свой язык, саба, иначе кляпа тебе не избежать. – Он поднимается с места и обходит меня. – Следуй за мной, – звучит короткий приказ, и я понимаю, что сейчас увижу персональную темницу Мастера Келлана.

Нервы натянуты до предела, потому что я не знаю, чего ждать, когда мы поднимаемся на второй этаж и останавливаемся перед дверью из темной породы дерева. Келлан поворачивается ко мне и поднимает мое лицо за подбородок.

– За этой дверью справа ты становишься на колени, опускаешь голову, руки кладешь на бедра. Ни звука, пока я не позволю. Это ясно?

– Да, сэр, – хрипло отвечаю я, и понимаю, что сильно пожалею о своем согласии.

Келлан

С того самого момента, как Одри Ланкастер сделала шаг из лифта, я едва сдерживаюсь, чтобы просто не трахнуть ее как следует, чтобы выпустить пар. Я думал об этом моменте с того самого мгновения, как увидел ее на сцене. Но теперь, когда она раздетая стоит на коленях моей игровой, мне приходится призвать всю свою внутреннюю силу, чтобы не сделать то, о чем пожалею. Мне нужно сдерживать свои порывы. Я – тот, кто в данный момент все контролирует, и я должен помнить об этом.

Я подхожу к Одри, держа в руках несколько предметов, которые помогут ей вжиться в роль. Поскольку я уже наслышан о дерзком ротике мисс Ланкастер, первое, что я надеваю на сабу – это кляп. Сегодня я не хочу медленно прощупывать границы нижней, как делаю обычно с новой девушкой. Я хочу испытать ее по максимуму. Одри слегка вздрагивает, когда я застегиваю кляп на затылке, но не поднимает головы, как я и приказал. Глажу ее по голове в знак признания ее покорности. Она напрягается всем телом, а потом расслабляется под моей рукой. Что ж, это будет самая интересная сессия из всех, проведенных мной.

Застегнув ошейник, я надеваю Одри маску на глаза.

– Поднимись, – приказываю я, и она выполняет. Голова по-прежнему опущена, и это говорит о том, что она знает правила игры. Беру ее за руку и тяну немного на себя, Одри неуверенно переставляет ноги. Она еще не доверяет мне, хотя изо всех сил пытается. – Идем со мной.

Я довожу ее до стены, к которой пристегнуты карабины на цепях. Ставлю спиной к стене и пристегиваю руки, а за ними и разведенные ноги фиксирую на распорке. Цепи гремят, приятно разбавляя лязганьем фоновую музыку и заглушая тяжелое дыхание Одри. Я наклоняюсь к ее шее и вдыхаю свежий аромат ее духов и кожи. Она божественно пахнет. Член в джинсах напрягается в предвкушении награды за свои двухнедельные мучения. Отхожу назад и, пока стягиваю рубашку, любуюсь на Одри. Идеальная. В полумраке комнаты ее светлая кожа практически переливается перламутром. Идеальной формы грудь слегка приподнята из-за поднятых вверх и разведенных в стороны рук. Розовые соски словно твердые пики, готовые рассекать пространство.

Удовлетворенно улыбаюсь и подхожу ближе. Все необходимое стоит рядом на тележке на колесах. Не люблю прерываться во время сессии. Беру в руку вибратор и включаю. Голова Одри непроизвольно дергается в сторону звука. Касаюсь гладкой головкой шеи Одри, и она слегка извивается, подаваясь немного вперед этому прикосновению. Я не ошибся. Она создана быть сабой, но только с правильным Домом. И я хочу показать ей, каким он должен быть.

Вибратор медленно скользит по идеальной коже, заставляя Одри подрагивать и извиваться. Обвожу грудь, уделяю внимание каждому соску, веду по животу, внутренней части бедра. Одри подается немного вперед, желая, чтобы игрушка оказалась в нужном месте, но зарабатывает от меня шлепок по бедру, и тут же возвращается на место.

– Двигаться можно только с моего позволения. Ясно? – Она кивает. – Умница. Ты помнишь, что нужно делать, если будет слишком, Одри? – Она щелкает пальцами и я убеждаюсь, что слышу этот звук.

Тогда я перемещаю вибратор ей между ног и она тихонько стонет. Я наблюдаю за ее телом, лицом, руками, сжимающимися в кулаки. То, как она хмурится, подсказывает мне, что ей не понадобится много времени для первого оргазма. Но предвкушение секса – это его самая лучшая часть. Вступительная игра придумана для терпеливых, кто в последствии будет награжден бурными эмоциями. Когда я вижу, как Одри начинает подергиваться, резко убираю игрушку, вырывая из нее возмущенный стон. Этого я ждал. Проявления неповиновения, своеволия и задранного вверх подбородка. Всей своей позой Одри показывает мне, насколько недовольна. Меня омывает жаром предвкушения того, что я буду делать с ней дальше.

Выключаю и откладываю игрушку, беру стек. Медленно веду им снизу вверх по бедру Одри, а потом резко шлепаю по внутренней части, и она протяжно стонет. Это музыка для моих ушей. Ее стон низкий, хриплый, дыхание частое. Веду выше и слегка шлепаю по клитору, вырывая из Одри стон громче и протяжнее. У нее там все припухло и чувствительно в ожидании разрядки. И я дам ее ей, но сабе придется подождать немного.

– Терпение, саба, – тихо говорю я, но она меня слышит и согласно кивает.

Провожу стеком выше и коротким несильным ударом награждаю ее сосок. Одри мычит и задирает голову. Пытается свести ноги, чтобы хоть немного смягчить напряжение, но они разведены и пристегнуты, поэтому ей придется потерпеть. Второй сосок постигает та же участь. Саба пока ведет себя отлично, и я восхищен ею. Учитывая то, что она привыкла к тому, что стек находится в ее руках, она очень хорошо держится. Снова веду стек вниз. Подхожу ближе к Одри, становлюсь сбоку от нее. Мне нужно уловить момент, когда она будет готова кончить, а для этого я должен слышать ее дыхание и то, как меняется тон ее стонов.