По словам Страбона и Плиния, Патрокл полагал возможным приплыть из Каспийского моря в Индию.

Плиний сообщает, что царь Селевк Никатор будто бы собирался соединить Каспийское море с Меотидой (то есть с Азовским морем) посредством канала, который должен был проходить по современной Манычской низменности. Плавание Патрокла по Каспийскому морю, происходившее в 80-е годы III века до н. э., могло быть предпринято в связи с этими планами. Впрочем, скифский север был вне сферы интересов и влияния Селевка Никатора. Скорее всего, путешествие Патрокла имело перед собой чисто практические цели: приведение в повиновение прибрежных южнокаспийских племен и наведение порядка и спокойствия на одном из важнейших торговых путей из Индии в Малую Азию; этот путь шел по впадающим в Каспийское море среднеазиатским рекам, затем вдоль его южного побережья до устья Аракса и Куры и далее, через Кавказский хребет, в Колхиду.

Именно интересы торговли побудили Патрокла заняться поиском водного пути из Каспийского моря в Индию. Подобное предприятие вытекало из его непосредственных обязанностей в качестве управителя Гиркании. Страбон определенно характеризует Патрокла как лицо, управлявшее областями, расположенными близ Гиркании и Каспийского моря (II, 11, 7). До этого он известен в качестве правителя Вавилона (около 312 года до н. э.), а затем Патрокл состоял в совете Селевка Никатора (факт этот свидетельствуется Плутархом для 286–285 годов до н. э.). Из приведенных хронологических сведений следует заключить, что пребывание Патрокла на посту управителя прикаспийских областей, равно как и самое его плавание по Каспийскому морю, могло иметь место, скорее всего, между 285–280 годами до н. э., когда после смерти Селевка преемник его Антиох Сотер направил Патрокла в качестве полководца в Малую Азию.

Несмотря на административно-военный характер своей деятельности, Патрокл в качестве «мужа, умудренного в науках», каким его изображает Плутарх, должен был находиться в курсе новых географических идей. Одна из таких идей, возможно, заключалась в том, что Каспийское море является океанским заливом. Не исключено, что подобное утверждение содержалось в перипле Патрокла, так как Плиний на основании каких-то данных говорит о нем как о человеке, проплывшем из Каспийского моря в Индию.

Страбон писал:

«(География, II, I, 17)…Вход [в Каспийское море из Северного океана] отстоит от середины Каспийскою моря, а также от Армянских и Мидийских гор почти на 6000 стадий, и кажется, что этот пункт приморского берега наиболее северный и туда можно приплыть из Индии, как свидетельствует Патрокл, долгое время управлявший этими местами».

Не исключено, однако, что сам Патрокл, скорее всего, имел в виду не столько океанское плавание, сколько перевалочное судоходство по рекам, а представление о связи Каспийского бассейна с Индийским океаном возникло лишь в умах читателей его перипла и нашло свое отражение в словах Плиния вследствие неправильно понятого или слишком широко истолкованного сообщения Патрокла о торговом пути из Индии к Черному морю через Каспий и по рекам Каспийского бассейна. Об этом пути, ведшем по Араксу и Фасису, первоначально, вероятно, к одноименному греческому эмпорию[43] при устье Фасиса, а позднее к соседней Диоскуриаде, сохранились любопытные свидетельства у Страбона и Плиния. Последний ссылается на Тимосфена, писателя III столетия до н. э., который сообщает, что в Диоскуриаду собирались со всех концов света торговцы, ведшие дела на семидесяти (у Плиния на трехстах) языках. Путь этот именовался в древности по имени моря, через которое он следовал, Каспийским путем, а горный перевал через Кавказ, который ему приходилось преодолевать, именовался горой Каспием — имя, по словам Страбона, тождественное местному наименованию Кавказа (XI, 2, 15).

Искажения и преувеличения значения предприятия Патрокла и в древности, и в новое время, когда считалось вполне вероятным, что Патрокл проник, по крайней мере в пределах Каспийского моря, достаточно далеко на север, побуждают изучить заново данные о маршруте и попытаться определить действительное протяжение его плавания.

Сразу оговоримся, что нет никакого сомнения, что Патрокл действительно плавал вдоль южного и западного берегов Каспийского моря и составленное им описание этого плавания частично сохранено для нас в «Географиях» Страбона и Птолемея, а также в «Естественной истории» Плиния.

Путь, проделанный Патроклом вдоль Каспийского моря, выясняется из сопоставления данных о протяжении каспийских берегов, приводимых Страбоном и Плинием, — все эти данные восходят к Патроклу, что подтверждается, в частности, их почти обязательным совпадением во всех случаях. Страбон упоминает две части перипла Патрокла (XI, 6, 1): первая касается плавания вдоль берегов албанов и каду-сиев на расстояние, равное 5400 стадиям (Плиний называет эти племена в обратном порядке и указывает расстояние в 5300 стадий); вторая — плавания вдоль берегов анариаков, мардов и гирканов протяженностью в 4800 стадий (у Плиния, 4900 стадий).

Из этого следует прежде всего то, что Патрокл из какого-то определенного пункта, за который, вероятней всего, нужно принять устье реки Марда (современная Сефидруд), служившей границей между землями племен мардов (амардов) и кадусиев, совершил два похода — один в северном, другой в восточном направлениях.

Приведенные у Страбона и Плиния цифры перипла Патрокла преувеличены чуть ли не вдвое. К такому заключению приводит их сопоставление с более поздними и базирующимися в значительной доле на других источниках данных Птолемея. Однако надо помнить, что Птолемей представляет прикаспийские местности в весьма искаженном виде; само Каспийское море приобретает у него (как, впрочем, и у Геродота) совершенно неправильную форму и представляется значительно более протяженным в долготном, нежели в широтном направлении. Поэтому строить что-либо на сопоставлении с численными данными Птолемея представляется делом рискованным. Впрочем, в нашем распоряжении остается, хотя и менее точный в математическом отношении, но, по-видимому, все же гораздо, более надежный способ: соотнесение расположения прикаспийских племен с периплом Патрокла.

Страбон дважды упоминает прикаспийские племена южных и западных берегов в связи с именем Патрокла.

В первом случае, как мы уже знаем, это албаны и кадусии на западе и анариаки, марды и гирканы на юге. Во втором же случае, упоминая наряду с жителями побережья также и жителей ближайших горных местностей, он называет к западу от Гиркании албанов, армян, гелов, кадусиев, амардов, витиев и анариаков. Кадусии, как мы уже говорили, должны быть локализованы к северо-западу от реки Марды. Патрокл называет их племя самым значительным на западном побережье Каспия, живущим на пространстве 5000 стадий вдоль морского берега. Это соответствует действительности в том смысле, что имя кадусиев являлось собирательным для ряда других племен и, во всяком случае, покрывало собой, по свидетельству Плиния, названных ранее гелов, а также, может быть, и анариаков.

Если принять во внимание, что Патрокл считал Каспийское море более широким на юге, чем на севере, и наибольшей ширины достигающим именно у своего южного побережья, то следует допустить, как наиболее вероятное предположение, что Каспийское море было ему известно не далее Апшеронского полуострова. Называемые им кавказские племена — албаны, армяне, гелы, кадусии и витии — все умещаются к югу от Апшеронского полуострова. Витиев, называя их удинами, Плиний, по-видимому также со слов Патрокла, помещает у самого выхода в океан, что может служить дополнительным подтверждением того, что Патрокл изучил западное побережье Каспия вряд ли многим далее устья реки Куры. Дальнейшее, расположенное к северу от Апшеронского полуострова и расширяющееся к западу морское пространство Каспия, скорее всего, было принято Патроклом за Северный океан.