— Значит, ты хочешь остаться с Гориллой?

— Да.

Турд повернулся к тётеньке.

— Очевидно, она запугала ребёнка и принудила её это сказать.

— Неправда! Вы всё придумали! — закричала Горилла, ударив кулаком по столу. Она так разозлилась, что её глаза налились кровью.

— Придумали? — переспросил Турд.

— Да! — подтвердила я.

Турд склонил голову набок и сделал печальное лицо.

— Не думаю, — возразил он. Потом немного подался вперёд и прошептал мне так, чтобы все слышали: — Не бойся, скоро ты окажешься в надёжных руках.

— Ты что там несёшь? В каких ещё руках?! — возмутилась Горилла.

Турд выдвинул ящик стола и достал оттуда зелёную папку с документами.

— В управу поступали звонки от людей, покупавших утиль на вашем предприятии, — сообщил он.

— И что же они хотели? — поинтересовалась Горилла.

— Они сообщили нам о жестоком обращении с ребёнком, — ответил Турд.

Он открыл папку и стал читать:

— «Она подняла кулак и закричала, что хорошенько вздует девочку за то, что та забыла поставить на ценнике два лишних нолика».

Турд посмотрел на меня с сочувствием.

— Бедняжка, — сказал он. — Сколько тебе пришлось пережить.

— Всё было не так… — я попыталась разубедить Турда, но он перебил меня:

— А вот ещё: «Горилла сказала, что засунет девочку в печь, когда обнаружила ошибку на ценнике с подлинником картины Пикассо». Или вот, например: «Она хотела заставить девочку есть на обед гвозди за что, что та чуть не продала хрустальную люстру за семь с половиной крон».

Турд пожал плечами.

— И таких писем много, — сказал он. — Они приходят одно за другим. Девочку обещали отлупить; одежда на ней была грязной и рваной; Горилла утверждала, что хуже девочки может быть только её подержанная «Вольво», купленная восемнадцать лет назад, и так далее. К тому же мы поговорили с администрацией городской пиццерии. Одна из посетительниц позвонила нам и сообщила, что некая Горилла пришла туда вместе с ребёнком и заставляла его класть ноги на стол и пить коньяк.

Горилла удрученно взглянула на меня.

— Пиццерия? — пробормотала она.

— Именно, — сказал Турд. — В общей сложности сорок семь свидетелей.

— Это неправда, — сказала я. — Мы нарочно притворялись, чтобы продать…

— Не надо, Юнна, — шепнула Горилла, и я прикусила язык. До меня дошло, что комитет не одобрит наш способ заработать на жизнь. Что-то подсказывало мне: Турд знал, что Горилла ругалась понарошку и мы просто дурили клиентов. Он был не дурак и, конечно, понимал, что у Гориллы не может быть подлинника Пикассо или хрустальной люстры. Просто это сыграло ему на руку.

Горилла кашлянула.

— Мне хотелось бы поговорить с председателем… с глазу на глаз, — попросила она.

Турд вспыхнул от радости, как рождественская ёлка. Кивнул тётеньке и светловолосому.

— Подождите в коридоре, — распорядился он.

— Мне можно идти? — с надеждой спросила Герда.

Турд покачал головой:

— Подождите за дверью, пока мы не освободимся.

— Ну, знаете ли, у меня ведь работа! — возмутилась она и поплелась следом за остальными.

Горилла пронзительно посмотрела на Турда и сказала:

— Поздравляю, ты своего добился!

Турд удивлённо наморщил лоб:

— О чём ты?

— Не прикидывайся дурачком! — рявкнула Горилла. — Можешь забрать мой участок.

— А, ты об этом! — воскликнул Турд с деланым удивлением. — Очень мило с твоей стороны.

— Да-да, — сказала Горилла. — Взамен я хочу получить сам знаешь что.

— Разумеется, — ответил Турд.

— Девочку.

— Конечно.

Горилла выжидающе смотрела на него.

— Ты согласен?

Турд наклонился к Горилле и посмотрел ей в глаза:

— Я своё слово держу.

Что-то у меня внутри ёкнуло, когда он это сказал. Меня вдруг охватило нехорошее предчувствие.

Горилла молча посмотрела на Турда. Сглотнула и решительно произнесла:

— Тогда по рукам.

Турд выдвинул ящик стола.

— У меня все документы готовы, — улыбнулся он. — С учётом сложившихся обстоятельств твой участок немного упал в цене.

Горилла была озадачена:

— Какие ещё обстоятельства?

— Такие, которые сейчас не на твоей стороне, если быть точнее. За свой пятачок ты получишь пять тысяч крон. Не больше.

Похоже, Горилла была готова как следует шарахнуть кулаком по столу, но сдержалась. Взгляд её потемнел. Она взяла ручку, утонувшую в её огромной грубой лапе, и посмотрела на бумагу, испещрённую буквами.

Быстрым движением Горилла поставила на документе свою подпись.

— Спасибо, — прощебетал Турд и вручил ей пять тысяч с таким видом, будто купил пакет молока. Он посмотрел в мою сторону.

— Позови, пожалуйста, остальных, — попросил он, убирая бумаги в портфель.

Я пошла в коридор. Когда тётенька, светловолосый и Герда, сгорая от любопытства, вошли в кабинет, Турд сказал:

— Девочка едет в приют.

Горилла вскочила со стула:

— Как?! Ты же сказал, что она остаётся со мной!

— Да, сказал. Но в отличие от тебя я знаю, что слова ничего не значат. После всех жалоб, которые к нам поступили, было бы безответственно оставить девочку у тебя.

Я окаменела. Мне казалось, это происходит не со мной. Казалось, я слушаю сказку про другую девочку, которая стоит перед Турдом и переживает весь этот кошмар. Другая девочка, но не я…

Герда просеменила вперёд и взяла меня за руку. Я вырвалась.

— Теперь ты пойдёшь со мной, не глупи!

Горилла с воплем бросилась к ней через весь кабинет. Герда завопила, схватила меня и бросилась в коридор. Турд пулей вылетел за нами и закрыл дверь у Гориллы перед носом. Изнутри раздался страшный грохот.

Турд быстро достал из кармана ключ и запер замок. Горилла бешено колотила в дверь, её рёв сотрясал стены во всём доме.

— Не выпускайте её в течение получаса, — сказал Турд светловолосому и вручил ему ключ.

Герда потащила меня по коридору.

— А ну живее!

Турд увязался за нами.

— Пусти-и-и! — орала я. — Горилла! На помощь!!!

Всю дорогу до самой парковки я слышала её вопли. Турд впихнул меня на заднее сиденье своей машины, а Герда уселась рядом. Мы поехали в «Лютик».