Скарлетт застыла. В какое-то мгновение ей показалось, будто моряк хочет ее поцеловать, однако он лишь прошептал:

– Спасибо тебе.

Его губы, щекотнув кожу, задержались над ее ухом, а рука крепче взялась за талию. По телу Скарлетт пробежала дрожь. В жесте Хулиана было что-то очень непривычное и волнующее.

Она слегка отстранилась. Он, не убирая руки, повернулся к хозяйке, которая суетилась за массивной темно-оливковой стойкой, занимавшей бóльшую часть низкого холла.

– Благодарю вас. Вы были к нам очень добры.

– О, не стоит благодарности! – ответила женщина, и Скарлетт заметила, что, когда она поправляла свой колпак, ее пальцы дрожали. – Я уже говорила вашей невесте, как мне тяжко бывает разлучать влюбленных. Но относительно вас двоих я получила особые распоряжения. – Порывшись в своих ящиках, хозяйка достала два стеклянных ключа: один с цифрой «8», другой с цифрой «9». – Свои комнаты вы найдете легко: просто поднимитесь вон по той лестнице, слева от вас. – И она, подмигнув, протянула гостям ключи.

«Может, это просто нервный тик?» – с надеждой подумала Скарлетт. Она не любила, когда ей подмигивали. Так частенько делал ее отец, после того как совершал какую-нибудь гадость. Вряд ли пухлая содержательница гостиницы устроила в их комнатах ловушку, и все же вид маленьких стеклянных ключиков в сочетании с лукавым телодвижением наполнил грудь Скарлетт льдисто-голубой тревогой.

«Мне просто показалось», – успокаивала она себя. Но вдруг ключи тоже были атрибутом игры? Вдруг они отпирали не только комнаты под номерами «8» и «9»? И что это за «особые распоряжения» получила хозяйка? Возможно, Скарлетт и Хулиану всего лишь приготовили хорошие комнаты, из окон которых виден канал?

Женщина в колпаке пояснила, что при каждой спальне в гостинице имеются ватерклозет и умывальная.

– А справа у нас буфет. Закрывается через час после восхода, открывается за час до заката.

Таверна, которую хозяйка назвала буфетом, была залита нефритовым светом изумрудно-зеленых люстр. Монотонно дребезжали стеклянные столы. Пахло затхлым пивом и еще более затхлыми разговорами. До закрытия оставалось недолго. Последние засидевшиеся посетители были очень не схожи между собой как чертами лица, так и цветом кожи. Казалось, они съехались в гостиницу со всех континентов. Однако ни одной девушки со светлыми локонами Скарлетт среди них не увидела.

– Мы непременно отыщем твою сестру завтра, – сказал Хулиан.

– Может быть, она уже в своей комнате? – предположила Скарлетт и, повернувшись к хозяйке, спросила: – Пожалуйста, ответьте, не остановилась ли здесь молодая дама, которую зовут Донателла Дранья?

Содержательница гостиницы задумалась. Глядя на лицо женщины, Скарлетт могла поклясться, что это имя ей знакомо.

– Прошу прощения, милостивые государи, но мне не полагается рассказывать постояльцам, кто еще здесь гостит.

– Но она моя сестра!

– И все же ничем не могу вам помочь. – Хозяйка встревоженно поглядела сначала на Хулиана, потом на Скарлетт. – Таковы правила игры. Если девушка здесь, вы сами должны ее отыскать.

– Не могли бы вы…

Хулиан крепче обхватил талию Скарлетт. Его губы снова приблизились к ее уху.

– Хозяйка и так сделала нам одолжение, – прошептал он предостерегающе.

– Но… – Скарлетт хотела возразить, однако, поймав взгляд своего спутника, осеклась: в его лице читалось нечто, напоминающее не столько простую осторожность, сколько страх.

Уронив на лоб прядь темных волос, он снова наклонился и тихо произнес:

– Я знаю, как сильно ты хочешь найти сестру. Но на этом острове секреты в очень большой цене. Будь осторожна и не выдавай своих тайн без надобности. Узнав, чего ты желаешь больше всего, люди могут использовать это против тебя… – Громко он сказал лишь: – Идем! – и зашагал к лестнице.

Скарлетт знала, что уже утро, но в гостинице по-прежнему витал запах ночи: сладкий редеющий дымок смешивался с человеческим дыханием и тенями слов, до сих пор паривших в воздухе. Расположение комнат было довольно хаотическим: второй номер оказался на втором этаже, а первый – на третьем. Дверь номера пять, выкрашенную в бирюзовый цвет, Скарлетт увидела лишь после того, как прошла мимо малиновой двери номера одиннадцать.

Отыскав арочный вход в собственную спальню, девушка замешкалась. Хулиан тоже остановился, ожидая, чтобы она вошла. Казалось, они провели вместе не день, а гораздо дольше, причем спутником моряк был не таким уж и плохим. Скарлетт понимала, что не смогла бы вступить в игру без его помощи.

– Думаю, завтра… – начала она.

– Если увижу твою сестру, передам ей, что ты ее ищешь, – сказал Хулиан.

Тон его был вежливым, но молодой человек явно давал понять: дальше их пути расходятся. Вот и настал этот момент! Скарлетт не следовало ни удивляться, ни огорчаться. Хулиан обещал помочь ей вовремя выбраться с острова, но, насколько она успела его изучить, он мог сказать что угодно ради достижения собственной цели. А она и сама не заметила, когда вдруг начала ждать чего-то большего. И не понимала, почему это вдруг произошло.

В часовой лавке, когда Скарлетт предположила, будто Хулиан тоже беспокоится о Донателле, он сказал: «Не льсти мне, я не так благороден». Ему было не привыкать использовать людей. Ее, Скарлетт, он тоже использовал. Правда, выгоду из этого извлекли они оба, но суть дела не менялась.

Она вспомнила, как увидала его впервые. Он был высок, красив мужественной, хотя и несколько грубоватой красотой… Словом, привлекателен, как яд в нарядной бутылке. Ради собственной безопасности Скарлетт следовало держаться подальше от этого типа. Сегодня он помог ей, но, очевидно, у него были свои цели. Она же ближайшим вечером найдет сестру, после чего закончится и ее одиночество, и ее пребывание на острове.

– До свидания, – ответила Скарлетт Хулиану таким же сухим тоном и, ни слова больше не говоря, скользнула в свою комнату.

В камине уже горел огонь, отбрасывая медные отсветы на обои с изображением роз – еще не раскрывшихся, полураскрытых и полностью расцветших, с белыми лепестками, подхваченными алой каймой. Поленья потрескивали, словно исполняя колыбельную. Скарлетт потянуло к массивной кровати под балдахином: пожалуй, никогда еще она не видала такого огромного ложа. Вероятно, именно из-за него комната считалась особенной. С точеных деревянных балок свисали прозрачные светлые покровы. На пуховых перинах громоздились бесчисленные подушки в шелковых наволочках и толстые стеганые одеяла, украшенные большими смородинно-красными бантами. Скарлетт уже готова была утонуть в этом мягком великолепии, как вдруг…

Стена шевельнулась. Девушка остолбенела. Комната сразу показалась ей тесной и жаркой. Может быть, это лишь игра воображения?

– Нет! – сказала она Хулиану, вошедшему через узкую дверь, которая была оклеена обоями и до сих пор оставалась ею незамеченной. – Как ты сюда попал? – Не дождавшись ответа, Скарлетт все поняла: хозяйкино подмигивание, ключи, «особые распоряжения». – Эта женщина намеренно поселила нас в одной комнате!