Супруга Настя позвонила как нельзя кстати. Бурча под нос, он принялся выкапывать телефон.

— Я очень боюсь, дорогой, — призналась благоверная. — У тебя такой голос, словно ты слез с аттракциона «Американские горки».

— У меня такой не только голос, — признался подполковник. — Ты, как всегда, проницательна, и от тебя ничего не скроешь. Да, я немного попрыгал и поплавал.

— Но вода же холодная, — ужаснулась Настя.

— Я поплавал в машине, — подумав, приоткрыл завесу тайны Горбатов.

— Наша машина умеет плавать? — изумилась супруга.

— Выясняется, умеет, — рассмеялся Горбатов. — А также прыгать. Но в домашних условиях такие эксперименты лучше не проводить.

— Ну что ж, это немного успокаивает, — неуверенно допустила Настя. — У тебя там весело, ты плаваешь и прыгаешь. Это не опасно?

— О, нет, даже бодрит…

— Можешь рассказать, что происходит в городе? Я продолжаю пребывать в информационном вакууме. Не могу уснуть, постоянно думаю о том, что ты там… прыгаешь и плаваешь. По радио говорят, что в Краснодарском крае сильное наводнение и туда брошены все силы МЧС.

— Может, и брошены, — допустил Горбатов. — Но пока не долетели. Не скажу ничего нового, дорогая. Подтоплено несколько улиц, людей перевозят в безопасное место. А я как бы… руковожу.

— А ты точно в машине? — вновь засомневалась Настя.

— Слушай, — он отвел телефон от уха, поставил рычаг передачи в нейтральное положение и утопил акселератор. В лучшие дни машина бы взревела, как носорог. Сегодня она блеяла, как овечка.

— Что это? — испугалась Настя.

— Это наша машина, — рассмеялся Горбатов. — Ничего, дорогая, подлатаем, еще послужит.

Оборвав разговор, он облегченно вздохнул и снова высунулся из машины. Мокрее уже не станет. Ворота изолятора таили угрюмое молчание. «Почему мне больше всех надо? — недоумевал Горбатов. — Я последний мент в этом городе? В штате изолятора пятнадцать рыл, они прекрасно знают, как делать свою работу!» И он помчался дальше, в дождь. Мимо Солнечного переулка, где спас троих, мимо убогого магазина формата «У дома», у которого шныряли подозрительные личности, а при его приближении стали усердно прятаться. Снова криминал? Мародеры принимаются за работу? Улица была пуста — все, кто мог уехать, уже уехали. Во многих домах — особенно в тех, что стояли в низинах, уровень воды дорос до верхней границы оконных рам. Как долго она способна прибывать? Ведь должен быть предел… Он медленно миновал магазин, напряженно вглядываясь в косую пелену. Хрен с ними, мародерами, людей надо спасать! А люди уже брели наперерез по пояс в воде — они выбирались из затопленного переулка кучкой, вытягивая друг дружку. Обнаружив машину, стали яростно жестикулировать, ускорили шаг. Компания подвыпившей молодежи — их жизни никоим образом не угрожала опасность. Но Горбатов остановился. Две девушки, два парня. Один из пареньков — накачанный, с непромокаемым «ежиком» на макушке — громко ругался и норовил вырваться во главу процессии. Он первым добрался до машины, стал протискиваться на заднее сиденье. Второй — пониже, поплотнее — оказался джентльменом, пропустил худощавую брюнетку в шортах и только после этого забрался сам. Светленькая девчушка с развитой грудью вскарабкалась на сиденье рядом с Горбатовым. Она обнимала мокрую кошку с огромными голубыми глазами! Кошка пищала и практически плакала.

— Ой, спасибо вам огромное, мы так перепугались… — частила девчушка. — Вечером собрались — родителей не было, посидели, немного выпили… ну, пива, просыпаемся — а тут такой, прости боже, потоп, ну полный пропадос… Вы нам поможете уехать? Мы не можем ни до кого дозвониться, это что-то жуткое, мы чуть не утонули… Родители сейчас в Краснодаре, роуминг заблокирован… Федор на машине ребят привез, а теперь его машина под водой, он ее поставил рядом с домом… Меня Аленой зовут, — спохватившись, представилась девчушка. — А это Антон, Татьяна и Федор… Мы школу в прошлом году окончили, в одном классе учились…

Глухо ругался накачанный паренек — видимо, владелец новоявленного «утопленника». Разоралась кошка — ей не нравилось происходящее.

— Алена, да выброси ты свою Муську! — нервно выкрикнул вспыльчивый парень. — Какого хрена ты ее с собой тащишь? Лучше бы паспорт из дома взяла…

— Ты дурак, да, Федька? — ответно завелась Алена. — Да я тебя лучше выброшу, чем мою Муську! Кисонька моя, испугалась, бедненькая… — она прижала к себе обмусоленное животное, стала гладить его по голове.

— Мужик, да поехали отсюда быстрее! — продолжал закипать нервный тип. — У тебя, че, в голове тормозная жидкость? И ту недолили? Нас же скоро затопит на хрен!

— А ну, ша! — разозлился Горбатов. — Ни слова больше, отрок! Еще ругнешься или будешь вести себя по-хамски, пойдешь пешком, уяснил? А будешь рыпаться, по тыкве получишь!

Было что-то недоброе в голосе подполковника полиции — качок заткнулся и хмуро уставился в окно.

— Ладно, ребята, поехали, — вздохнул Горбатов и начал разворачивать машину. — Хотя могли бы, собственно, и сами дойти…

— Получил, Федька? — усмехнулся второй паренек. — Предупреждали, что надо дозировать понты.

— Так ему и надо, — хихикнула вторая девушка. — Скотина ты все-таки редкая, Федька. Даже руку не подал, когда я в воду прыгала. Только о себе, любимом, думал. Да о тачке своей ненаглядной…

— Да пошли вы, — буркнул Федька, покосился в затылок водителю и предпочел не развивать мысль.

Разворачиваться было сложно — проезжая часть катастрофически сужалась. Он терся о плавающую ограду небольшого домика из силикатного кирпича.

— Стойте, мужчина! — вдруг ахнула Алена, и Горбатов машинально надавил на тормоз. — В этом доме Виталик Кормильцев живет! Тридцать лет мужику, ноги парализованы, в инвалидной коляске по дому ездит! Ему же не поможет никто! У Виталика только тетка в Киржачах, раз в неделю приезжает, за порядком следит. Третьего дня здесь была, умчалась, когда дожди начались!

— Точно! — хлопнул себя по лбу второй паренек — кажется, Антон, тезка сына. — Блин, пропадет же Виталик!

— Проверить надо, — высказала дельную мысль брюнетка Татьяна. — Может, забрали уже Виталика, а если нет, то не по-человечески как-то…

— Эй, народ, вы о чем? — заволновался Федор. — Какой еще Виталик? Вы, в натуре, заряжаете оптимизмом! Нам тут только инвалида не хватает! Мало кошки Аленкиной? Куда мы его денем — в багажник засунем? Все места уже заняты! Мужик, не слушай их, гони отсюда к такой-то фене!

— Мужчина, это вы его не слушайте, — волновалась Алена. — Этот эгоист только о себе думает. Жалко же Виталика, парнишка такой общительный, добрый, с юмором относится к своему увечью…

— Я понял, — буркнул Горбатов, остановил машину и натянул ручник. Глушить мотор в этом царстве стихии — полное самоубийство. — Мужчины, за мной, — приказал он и усмехнулся. — Или те, кто считает себя мужчинами.