— Какие грязные дела, Афена? Ты о чём вообще?

Она опустила глаза.

— Мало ли что ты задумал сделать, пока я в отключке… извращенец.

Я потёр лоб. Опять «извращенец». Ну спасибо.

— Чтобы ты всё увидела, хватит и полминуты.

Она сощурилась и ответила ещё холоднее:

— У тебя будет десять секунд. На дольше я тебе своё тело не доверю.

Ну да. И это говорит девушка, которая в пещерах демонстрировала мне своё тело в нижнем белье почти час и даже томно ко мне прижималась.

— Хорошо, давай хотя бы на десять секунд, — согласился я. — Но не торопись. Надо дать богине возможность проявить себя.

За слово «богиня» Афена была готова меня растерзать. Она ненавидела богов, как и все остальные люди, и даже мысль о том, что внутри неё может находиться божество — не просто внушала ей ужас, она доводила Афену до исступления. И эта ярость вот-вот должна была вырваться наружу.

Всё вокруг продолжало трястись, как локальное землетрясение. Если так продолжится, то сюда сбегутся люди, и начнутся вопросы, а это мне совсем не нужно.

Девушка наконец посмотрела наверх, выбирая для себя нужную птицу. Затем подошла к фонтану и уже собралась лечь на край чаши, но я остановил её.

— Давай не здесь, а у стены театра, где нас не будет видно. Свидетели нам точно не нужны. Сюда могут прийти люди.

Она покачала головой и всё равно легла куда хотела. Вытянулась на спине и посмотрела на небо.

— Нет уж, мы останемся здесь. Я не хочу оставаться с тобой наедине там, где никто нас не увидит. Не знаю, что ты задумал, но даже не рассчитывай…

— Да не рассчитываю я ни на что!

— Конечно. Потому что после этого тебе не жить. Мне давно Таурон говорил, что я слишком тебе доверяю.

Продолжая хмуриться, девушка всмотрелась в кричащих в небе птиц, затем прикрыла глаза и почти сразу же отключилась. Её голова завалилась набок, и в то же мгновение одна из птиц в небе отделилась от встревоженной стаи.

Необычно было наблюдать за ней и понимать, что в теле животного сейчас находится человеческое сознание. Я подумал об этом буквально на секунду, после чего быстро склонился над Афеной и взял её за плечо.

— Эй, Тхаги! Покажись! Пусть Афена увидит тебя!

Мои десять секунд начали обратный отсчёт. Земля перестала трястись, всё вокруг затихло. Я, конечно, понимал, что Афена сейчас смотрит на меня и своё тело с высоты, но всё равно слегка шлёпнул девушку по щеке.

— Тхаги! Проснись! Эй!

Потом ещё раз шлёпнул.

— Ну давай же!

В небе грозно прокричала птица. Она спикировала стремительно и чуть не двинула мне по затылку когтями. Её черные крылья задели мою макушку. Птица пронеслась над головой и снова взмыла в небо.

В этот момент, Тхаги приоткрыла глаза и прошептала:

— Унеси меня в укромное место, хотя бы вон за те камни. — Она взглядом указала на поваленные столбы амфитеатра. — Слишком велик риск, что нас увидят.

Не церемонясь и не теряя времени, я обхватил тело Афены, поднял на руки и быстро понёс к камням.

Естественно, что следом раздался панический клёкот. Птица опять спикировала с высоты и на этот раз не промахнулась, обрушив весь свой гнев прямо мне на голову. Она принялась бить крыльями и попыталась ухватить когтями мой затылок.

Я пригнулся, крепче сжал тело девушки и прошипел на птицу:

— Да погоди ещё немного, мать твою!

Но Афена продолжала налетать на меня с бешеной яростью, а потом, видя, что я не отпускаю её тело, снова поднялась в небо. Скорее всего, чтобы вернуть сознание.

Прямо на ходу я опять обратился к Богине Смерти:

— Всё! Открывай глаза! Иначе не успеем!

И она открыла. Тёмные, почти чёрные, и уставилась на меня.

— Здравствуй, Стин.

— Не стоит меня так называть.

Я поставил её на ноги, и Тхаги медленно окинула взглядом разрушенное здание и груды камней вокруг.

— Уничтоженная цивилизация… — горько вздохнула она.

Я ожидал, что снова услышу тревожный клёкот в небе, но вместо этого ударила тишина.

— Моя девочка увидела меня, — сказала Тхаги и шагнула вперёд, глядя куда-то наверх.

Там, на вершине одной из колонн, сидела та самая птица, которой управляла Афена. Тхаги протянула ей руку.

— За тысячу лет мы наконец-то встретились… но кажется, она не верит, что перед ней богиня…

— Покажи ей своё оружие, — попросил я негромко.

Тхаги ещё раз оглядела округу, проверяя, не видит ли её кто, после этого провела рукой по воздуху, собирая его в чёрные туманные лоскуты. А потом в её ладони возникло копьё смерти. То самое, в узорах, полностью чёрное, как уголь.

Оружие Тхаги появилось всего на несколько секунд и сразу же исчезло, но этого было достаточно, чтобы Афена его увидела. Она была далеко не дура, поэтому сразу поняла, с чем имеет дело.

Птица всё сидела на вершине колонны и смотрела на Тхаги. Не представляю, что сейчас творилось в мыслях самой Афены. Скорее всего, настоящий ураган. Весь её мир перевернулся.

Тхаги опять протянула руку птице и прошептала:

— Помоги мне. Вместе мы всё исправим.

Птица подняла крылья, затем с отчаянием ими взмахнула, будто разучилась это делать, и полетела прямо к богине.

Я уж думал, что Афена начнёт атаковать Тхаги, как и меня до этого, но птица мягко села на протянутую руку богини и снова на неё уставилась. Немигающие жёлтые глаза отразили ужас.

Тхаги улыбнулась.

— Ну здравствуй, моя милая девочка… моя дочь… я видела каждое твоё рождение, видела, как ты растёшь, видела твою влюблённость, видела все твои страдания и радости, видела каждую твою смерть… я так сроднилась с тобой… — Она подняла вторую руку, собираясь погладить птицу по голове.

Но тут раздался оглушительный треск, и ещё одна не удержавшаяся колонна рухнула на землю. Под ногами опять задрожало, пыль взметнулась вверх, камни зашуршали.

Тхаги так и не прикоснулась к птице — та резко взмыла в небо. Богиня опустила руку и посмотрела на меня.

— Афена должна принять в себе божественную сущность, иначе разрушения продолжатся, только более страшные.

Сказав это, она потеряла сознание.

Я успел подхватить её падающее тело как раз в тот момент, когда птица в очередной раз закричала в небе и присоединилась к своей улетающей стае.

А потом Афена пришла в себя. Она распахнула глаза, полные слёз, и закричала.

— Нет!!! — Девушка оттолкнула меня, но не удержалась на ногах, повалилась на задницу и осталась так сидеть, как примороженная. — Нет… это неправда… — зашептала она. — Чем я такое