С удовольствием погулял по территории Крома. Поразили до глубины души осыпавшиеся крепостные стены, практически разрушенные башни в устье Псковы-реки.

Вышел на пароходную пристань чуть ниже Ольгинского моста, полюбовался речными пароходами с гребными колёсами по бортам. А народу-то здесь! Не протолкнуться. А-а, вот в чём дело. Баркасы какие-то разгружаются. Вереницы грузчиков по деревянным сходням выносят из трюмов явно тяжёлые мешки.

Дальше всё забито подводами. Чуть было не попал под ноги одному из поспешающих грузчиков. Тот глянул на меня красными от напряжения глазами, подкинул на спине мешок и прохрипел:

— Шёл бы ты отсюда, вашбродь. Не путался бы под ногами.

Связываться и качать права не стал, так и пошёл, куда направили, явно заработав удивлённый взгляд в спину.

Зато Ольгинский мост поразил воображение. Ажурные дуги металлических конструкций опираются на четыре мощных каменных быка. Центральная арка самая высокая и украшена с двух сторон стрельчатыми острыми шпилями или башенками. И красивый мемориальный памятный знак справа от входа на мост с латунным двуглавым орлом наверху. Видно, что мост недавно построили, потому что насыпь с двух сторон только-только начала обрастать травой. Поднялся по каменной лестнице наверх, прошёл ближе к середине моста, постоял у литой чугунной ограды, развернулся и пошёл назад, с трудом оторвавшись от созерцания мощных водоворотов далеко внизу под ногами. Сейчас ещё схожу гляну на красоту Троицкого моста, и на этом всё. Мне ещё к портному успеть нужно — цивильное заказывать.

На сам мост я не пошёл, потому что долетевший снизу, с рыбных торговых рядов у самой реки запах заставил поморщиться и повернуть назад. Нет, здесь лучше или на трамвае проехать, или подождать, пока ветер переменится. Потому что всё-таки очень интересно будет по старому Запсковью погулять.

Здесь очень активное движение гужевого транспорта. Лошадки бодро тянут телеги с высокими бортами в сторону заречья, возчики при этом громко покрикивают, разгоняют в стороны жмущихся к краям горожан. Отсюда заметно, что и контингент там в видимом отдалении проживает более простой, менее состоятельный, потому что и домики в основном одно- и двухэтажные, и улицы поуже. Единственным высоким сооружением выглядит отсюда башня канатной фабрики и возвышающаяся над крышами своими куполами церковь.

Всё, довольно на сегодня, сейчас к портному и домой. Готовый костюм в магазине купить, конечно, проще, но всё-таки лучше пойти к портному. Какую-то такую вывеску я видел на Сергиевской улице, неподалёку как раз от своего дома. И «Химчистка» там рядом. И магазин «Меха», что для моей службы скоро очень актуально будет. Нужно и о предстоящих зимних морозах подумать. В небе-то оно в хромовых сапогах несподручно зимой. А разузнаю-ка я — сколько надо за меховые унты выложить? Заодно и посмотрю, что они мне смогут предложить. Вроде как унты сейчас бурками называют?

Вышел я из лавки господина Либмана практически с пустыми карманами. Всё потратил, на проезд только оставил. Ничего, чуть позже подумаю, где можно деньгами дополнительно разжиться.

Зато заказал себе и меховые зимние сапоги, и такую же куртку. С портным договорился о пошиве нескольких рубашек и штанов по моим наброскам. Причём никакого удивления мои причуды не вызвали. Мастеру всё равно, что шить, было бы уплачено. Плюнул и заказал себе трусы с футболками, раз уж никто ничему не удивляется. И ещё пару простеньких белых хлопчатобумажных подшлемников. А то голова под пробковым шлемом в полёте сильно потеет. Вентиляции нет от слова совсем.

Заглянул в оружейный магазин, постоял на входе, привыкая к полусумраку, отказался от услуг подскочившего приказчика, осмотрелся, шагнул к выставленным образцам. И чего это меня сюда занесло? Я же вроде не фанатик огнестрела? Хотя с какой стороны за него браться знаю и на стрельбище вроде как в мишень иной раз попадал. Старая память сюда привела? Вряд ли, учитывая, что в чемодане я лишь казённый армейский револьвер Нагана нашёл.

А ведь помнится, что нам разрешено себе личное оружие прикупать… Купить? Не сейчас, позже, или всё-таки не стоит? Скоро маузер выдадут… Нет, мне понадобится что-то более компактное и неприметное. Такое, что можно всегда под рубашкой носить, и его со стороны лишь опытный натренированный взгляд углядеть сможет. Зачем? Не знаю пока, но вот чувствую, что нужно.

Сразу поймал себя на странной мысли. Сколько было раньше книг прочитано на подобные темы, и везде героям нужно сразу включаться в какой-то круговорот особо срочных дел и забот. Грабить банки, набивать мошну, раздавать платные и бесплатные советы власть предержащим, отодвигать в сторону Распутина с его предсказаниями будущего катаклизма. Ну и так далее в том же духе. А мне вот совершенно ничего не хочется делать. И желания нет, и никакой уверенности в том, что я смогу даже на приём к какому-нибудь военному министру попасть, не говоря уже о царствующих особах. Бред же полный. Реальность она совсем другая. Но читать и представлять себя на месте всё могущего героя не спорю — было приятно…

Так что я спокойно поброжу по городу, наслаждаясь последними мирными месяцами, а там будет видно, куда и к чему стремиться. Вот только в одном я согласен с книгами. Материальное положение следует поправить. Какими путями? Пока не знаю. Но и ходить с пустыми карманами не хочется. Особенно точно зная, чем закончится для России Первая мировая…

От размышлений отвлёк ткнувшийся в живот пацан. Ойкнул, отшатнулся и собрался было задать стрекача, но был крепко прихвачен мною за ворот. Отпустить? Да отпустил бы, но пока держусь за него в наклоне, у меня хоть боль немного пройдёт. Он же не смотрел и не разбирался, засранец, куда своим острым плечом мне ударить. М-м, как метко угодил, словно заранее прицеливался. А я в форме. Представляете конфуз? Офицер — и стоит, скрючившись, прямо посередине многолюдной центральной улицы со скривившейся от боли физиономией. Да ещё и наверняка багрово-красной.

— Валентин, сейчас же извинись перед господином офицером! — Громкий голос справа заставил через силу выпрямиться, медленно выдохнуть через крепко стиснутые зубы и оглянуться.

Полевая офицерская форма Омского полка. Музыкант?! Интересно, они же все в летних лагерях должны быть?

— Прошу прощения, — вывернулся из-под моей руки пацанёнок.

Пришлось отпускать, не устраивать же скандал посреди улицы… Да и моя вина в этом печальном для моего организма инциденте точно есть. Замечтался, по сторонам не смотрю. Тоже мне лётчик!

А малец на месте остался, не сбежал, уже молодец. Папаша подошёл, кто же это ещё может быть, представился, участливо так. Догадался, похоже, о причинённом моему организму физическом ущербе.

— Капельмейстер девяносто шестого пехотного Омского полка Абель Абрамович Зильбер…

Уф-ф, боль внизу живота потихоньку отпускала, и перед глазами начало проясняться. Уже осмысленно и смущённо огляделся, как мне показалось, довольно-таки незаметно, и внутренне сморщился от всё понимающего взгляда моего нового знакомого.