В два часа ночи в офисе казино «Эсмеральда», открытом для посетителей еще вчерашней ночью, были обнаружены три порядком залежавшихся там трупа. Охранника и двоих неизвестных.

Сообщила об том в полицию Эмма Петровна Постникова, администратор игрового дома. Управляющий не отвечал ни по домашнему телефону, ни по нескольким мобильным. Казино работало, звонки поступали, дважды приезжала какая-то братва, однако всю прошлую ночь, последующий день и часть ночи текущей Эмма Петровна не тревожила ни хозяина игрового дома, ни тем более правоохранительные органы. Неприятности сваливались на голову бедной женщины как из чертового рога изобилия. То крупье шепнет, что заклинило «однорукого бандита» у окна, то начальник охраны сообщит, что старый охранник, не сдав пост, свалил домой, то эти электрики с какими — то идиотскими схемами…

Управляющий Игорь Гаенко задерживался и ранее, и вызывать тревоги это явление не должно было по определению. Но он никогда не задерживался более чем на сутки, и никогда при этом не молчали его телефоны. В принципе, можно было потянуть еще, но в результате действий упрямой женщины произошло нечто, что сором назвать трудно, а выбросить из дома еще труднее.

Около половины второго, окончательно выбившись из сил и начиная впадать в панику, Постниковой понадобилось взять из офиса управляющего документацию по раскопировке фасада здания. То ли от перенапряга сети, то ли просто до общей кучи неприятностей над входом погасло мерцающее огнями название казино, а из-за сложности схемы и огромного количества проводов прибывшие электрики наотрез отказывались устранять неисправность без схем. И Постниковой не оставалось ничего другого, как подняться в офис к Гаенко.

Но прежде чем подняться, нужно взять ключи у охраны.

И тут начались новые неприятности. Вывеска была мертва, электрики матерились и напоминали, что скоро два, а они в новогоднюю ночь без семьи, да еще ни в одном глазу, а ключи на вахте все не находились. Когда стало окончательно ясно, что не найдутся, Постникова велела ломать замок на двери офиса.

Если бы она не устала за эти полтора суток суеты, то, когда яркий свет залил прихожую офиса, она, скорее всего, закричала бы. Огромная лужа крови, залившая весь пол почти до плинтусов, застыла и теперь, матово блистая, предупреждала о том, то в кабинет Гаенко лучше не заходить. Но она, вызвав начальника службы безопасности, отставного майора из ГУВД, вошла. Почувствовав резкие позывы рвоты, Эмма Петровна схватилась за лицо и выбежала. Через несколько минут вернулась и с вахты вызвала полицию.

Сейф Гаенко распахнут, а по углам, словно свернувшись от сожаления за содеянное, в позах смерти застыли два тела.

Первое лежало на спине, поджав ноги. С начинающего синеть лица в потолок смотрели мертвые глаза, в которых ничего, кроме чудовищного изумления, не было. Пуля вошла ему в лоб над левой бровью, а вышла, прихватив с собой пригоршню мозга и фрагменты затылочной кости, над правым ухом. Этот сноп, ведомый пулей, врезался в стену, аккурат в центр репродукции Ван Гога «В Овере, после дождя». Раскрошив стекло, пуля врезалась в стену белого дома над криво выписанным входом, а почерневшие мозги жертвы расползлись по вспаханному полю, добавляя в импрессионизм бессмертного французского пейзажа нотки реализма.

Второе тело располагалось у противоположной стены кабинета, и его положение выглядело более чем странно, отчего все происходящее казалось этюдом сумасшедших мастеров пантомимы. Убитый стоял на коленях, упершись в пол лицом, а грудью — в бедра. В такой позе застывают в молитве истые мусульмане при намазе. Говоря о лице, стоило сомневаться в правильности такого определения. Лицо куда-то исчезло. Оно было разбросано по всем квадратам помещения, лишь частями своими напоминая о том, что у потерпевшего оно было. После выстрела в затылок у мужчины сорвало всю лобовую кость, выстрел же в рот разворотил всю нижнюю челюсть. Заметив у себя под ногами фрагмент золотого зубного протеза, почерневшего от крови и игравшего когда-то роль намертво закрепленного во рту «моста», женщина не выдержала и снова бросилась к лестнице. Теперь по полу можно было ходить без опаски испачкаться или поскользнуться, но даже в состоянии жуткого отвращения Эмма Петровна не решилась пройти по центру помещения. Слившись из трех проток в одно озеро, кровь застыла и чернела на паркете офиса управляющего как виртуальная «черная дыра»…

Копаев зашел в кабинет ГУВД, в котором болтали ни о чем, дожидаясь «следователя Генпрокуратуры», криминалист Молибога и капитан уголовного розыска Сидельников.

— Собирайтесь. Мы летим в Ейск.

— В Ейск? — переспросил, поправив очки, Молибога. — Когда?

— Сейчас.

…Когда Молибога закончил осмотр, а Сидельников и Полянский вдоволь находились по кабинету, заглядывая в каждую щель, Антон попросил начальника службы безопасности казино присесть, а измученную Эмму Петровну спуститься вниз.

— Что скажете? — спросил он, закуривая, чтобы хоть как-то перебить запах кислятины, от которого не спасала даже вентиляционная вытяжка.

Есть полицейские, которых сразу после увольнения на пенсию берут на службу в подобные заведения не столько из-за их сообразительности, сколько по причине оставшихся в органах связей и умения решать в связи с этим ряд проблем упомянутых заведений.

Майор-отставник пожевал губу, прикинул метраж помещения, посмотрел на выход и сказал:

— По моему мнению, картина ясна. Все происходило следующим образом. Грабители вошли в прихожую, где находился охранник…

— Грабители? — уточнил Копаев. — Так, продолжайте.

— Грабители вошли, и один из них сразу ударил охранника заточкой. После они проникли в сам офис. Один из них, тот, что был ближе к сейфу, открыл его, второй же обыскивал ящики стола. В этот момент в кабинет управляющего заполз охранник. Появления его они не ожидали и оказались застигнутыми врасплох. Кто-то из них оставил на стуле у входа пистолет, которым хотел воспользоваться при ограблении, но не воспользовался, и оружие оказалось в руках охранника. Первым выстрелом он убил грабителя у сейфа, и он упал под картину. Вторично он выстрелил в того, что располагался у противоположной стены и ранил его в челюсть. Последним выстрелом нажал на спуск, целясь в голову. Опалина на затылке второй жертвы охранника подсказывает мне, что выстрел производился в упор. Видимо, они почти вступили в контакт.

— Все?

— А что, есть другие версии?

Вздохнув, Антон растер по лицу ночную усталость и посмотрел на седоусого майора тоскливым взглядом:

— Вы в ГУВД какую работу выполняли?

— Я в кадрах работал. Константин Филиппович меня очень хорошо знает.

— Проблема в том, что я не знаю, кто такой Константин Филиппович. Посему, наверное, и не могу оценить ваше профессиональное мастерство.

Начальник СБ занервничал.

— Я проработал в милиции двадцать два года. И Константин Филиппович, и Владислав Матвеевич могут вам дать характеристики на меня. То, что официальное следствие не согласно с моими доводами, не является подтверждением того, что они ошибочны.