— Знаете, что единственное из вашей версии выглядит совершенно правдоподобно, уместно и умно? — не желая вдаваться в сложные схемы рекомендательных писем, сказал Копаев. — Это то, что в кабинет управляющего заполз охранник и его появления там никто не ожидал. Вы правы в этом безоговорочно, и не согласиться с этим просто невозможно. После того как охраннику насквозь пробили печень и из него вышло полведра крови, его появление в кабинете управляющего можно было вполне принять за мистику.

— У вас есть более правдоподобные версии? — саркастически прокряхтел отставник.

— Не более правдоподобные, а одна, правильная. Охранник к убийству неизвестных, которых вы упрямо называете грабителями, не имеет никакого отношения. Он умер еще в коридоре, и, как мне кажется, от болевого шока быстрее, чем от потери крови.

Посмотрите на кровавый след, ведущий из коридора в кабинет. Даже змея, у которой нет ни рук, ни ног, ползает зигзагами. Здесь же мы видим широкий багровый след в одном направлении — к месту обнаружения тела охранника. Как он полз? Не шевелясь и не размазывая кровь по полу руками и ногами?

Теперь скажите, бывший майор милиции, в каком направлении отражаются из пистолета гильзы после выстрела? Уверяю вас, здесь Константин Филиппович, если он изучал баллистику, будет одного со мной мнения. Гильзы отражаются из пистолетов в направлении «вперед вправо». Если следовать вашей версии, то все три гильзы на момент осмотра должны располагаться за трупами неизвестных, у сейфа. То есть у дальней от входа стены. Однако две из них лежат перед трупами, а одна вообще за телом охранника, у двери.

Антон прошелся по кабинету.

— Направление брызг указывает на то, что стреляли не от дверей, а от стола у сейфа. И последнее. Взгляните на труп, застывший в позе намаза. Его пробитый затылок обращен в потолок. В том положении, в котором был обнаружен охранник, он ни при каких обстоятельствах не смог бы выстрелить жертве в голову подобным образом. Для этого ему пришлось бы либо изогнуть руку, что сразу становится странным — он мог выстрелить ему в висок, руку не изгибая, либо встать на ноги и выстрелить сверху. Последнее так же невероятно, потому как я уверен в том, что охранник умер еще в коридоре.

— И что вы хотите этим сказать? — буркнул бывший майор из ГУВД Краснодарского края.

— А вы до сих пор не догадываетесь? — насмешливо отвернулся от него Копаев. — Уже даже Константин Филиппович бы понял…

— Послушайте, следователь, — осипшим голосом пробормотал майор. — Я не знаю ваших полномочий, но за спиной Константина Филипповича говорить о нем подобным тоном считаю безнравственным!..

— Полномочия обыкновенные. Я — старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России, — Антон прислушался, иронично оценивая, как это звучит. — И на основании этих полномочий заявляю вам, что в этой комнате на момент убийства находился четвертый. Думаю, он не имеет никакого отношения к убийству охранника, но в том, что эти два трупа его рук дело, не сомневаюсь. А все, что вы видите, — бутафория.

Майор изогнулся в судороге. Так обычно поступают те, кто пытается оправдать вынужденность своего дальнейшего отвратительного поведения.

— Буду вынужден сообщить ваше особое мнение.

— Кому?

— В ГУВД края.

— Валяйте, — разрешил Антон. И подумал: «Это было бы очень некстати».

Сидельников догнал начальника службы безопасности уже на вахте. Его никто об этом не просил, это было обосновано личными мотивами.

— Иди сюда, блатной, — приказал он, утягивая начальника СБ за рукав в нишу коридора. — Ты что быкуешь, дядя? — Дернув посильнее рукав, который у него пытались забрать, он понизил голос: — Мне-то, простому парню из уголовки, мозги не парь.

— Руки убери! — потребовал отставник. — Чубасов с ними на Карское море за семгой каждый год ездит. Это люди из федерального агентства по рыболовству. Они мозги вам быстро вправят.

На лице опера появилась гримаса пренебрежения.

— А я все думаю — как за двадцать два года до майора можно дослужиться!.. Слушай, карьерист, мне, чтобы тебе мозги вправить, ни с Филиппычем, ни с кем-либо другим на семгу за тридевять морей ходить не нужно. Я тебя, ветерана МВД, сейчас заведу в туалет и освежую в первом же попавшемся на глаза водоеме. Не веришь?

К ним подошли двое с жвачками. В форме полицейских из Майами.

— Проблемы, Кузьмич? — буркнул один из них.

— Еще какие, — заверил за него Сидельников. — Ну-ка бегом отсюда, ботва.

Правильно оценив ситуацию и верно расставив приоритеты, двое отвалили. Сидельников завел отставника в еще более темное пространство.

— Ладно-ладно, убери руки, — уже без агрессивного акцента попросил майор. — Эти двое — из «крыши» казино. Гаенко — гаер, шут гороховый. Подставная фигура. Казино держат другие. И эти двое — их люди.

Опер отпустил чужую одежду и даже разгладил на ней появившиеся складки.

— А зачем же ты пять минут назад в офисе вафлей хрустел?

— Послушай, я и так себе на головную боль уже наговорил, — прошипел тот.

— Кто держит казино?

— Я больше ничего не знаю.

— Чьи люди застыли наверху? Кто «крыша»?

— Понятия не имею. Вы злоупотребляете моим желанием оказать помощь следствию.

— Ладно, — подумав, сказал Сидельников. — Подумай, что сказать «важняку».

На улице они обменялись информацией.

Кивнув Сидельникову, чтобы тот заводил машину, Антон поправил за воротником шарф и спросил:

— У кого-нибудь есть проблемы с пониманием, кого нужно искать по подозрению в совершении двойного убийства в собственном офисе?

Несмотря на поздний час и усталость, постановка вопроса вызвала улыбку даже у молчаливого Молибоги. Проблем с пониманием в этой части не было ни у кого. Во всяком случае, в этой машине.

— Полянский, ты женат?

— Нет, еще не случилось.

— Не хочется плодить нищету? — подсказал Антон.

Опер пожал плечами.

— Так никогда не женишься. Скорее не нашел ту самую.

— От подкаблучника толку мало, — вздохнул, отпивая из чашки чай, Копаев. — Ночью никуда не пошлешь, после работы задержать не удастся. Да и советовать жена постоянно будет. То так расследуй, то к этой версии прибейся. Или просто Шульгин не дает жениться?

— При чем здесь Шульгин? — замер над своей чашкой Полянский. — Не понимаю вас.

— Да ладно, — шутливо отмахнулся опер УСБ. — Шульгин в твоей судьбе большую роль играет, парень. Иначе зачем тебе названивать ему каждые два часа?

Капитан засуетился, однако внешне он ничем не отличался от того, что был минуту назад. Оценив обстановку, он посмотрел на Антона спокойно, словно и не шла сейчас беседа о двух темах кряду.