тонкому огненному духу, поднимающемуся откуда-то из расщелины скалы, или пророчествует, сидя в храме на медном стуле с тремя или четырьмя ножками, который посвящен богу, — в обоих случаях она так отдается божественному духу и озаряется лучом божественного огня. И всякий раз, когда большой огонь, поднимающийся из расщелины, в одном порыве охватывает ее со всех сторон, она исполняется от него божественным светом, а когда она садится на трон бога, то сочетается с его неизменной пророческой силой. В результате обоих эти подготовительных действий она оказывается целиком во власти бога, и тогда возле нее является сияющий бог, который не есть ни огонь, ни дух, ни собственный трон или все приготовления природные или священные, наблюдаемые в этом месте.

Так же и женщина, пророчествующая в Бранхидах, исполняется ли она божественным светом, держа в руках жезл, с самого начала данный ей неким богом, или предрекает будущее, сидя на оси, или принимает бога, смачивая ноги или край одежды в воде или вдыхая исходящий от воды пар, — всеми этими действиями сделав себя способной принять бога извне, она участвует в нем.

Понятно и множество жертв, и церемония всего священного обряда, и все остальное, что благоговейно совершается перед прорицанием: и омовение пророчицы, и воздержание от пищи в течение целых трех дней, и пребывание ее в святилище, когда она уже находится во власти света и наслаждается им длительное время, — все это означает призыв к богу явиться и явить извне свое присутствие и удивительное воодушевление перед его приходом в привычном месте. И в самом духе, восходящем от источника, это являет некого иного, более важного и не связанного с этим местом бога, который есть причина и места, и самого источника, и вообще искусства прорицания.

12. Итак, представляется, что искусство оракулов подтверждает общие характеристики, которые мы ранее дали искусству прорицания. Если действительно такая сила[46] не отделена от природы мест и подчиненных ей тел или если она продвигается в манере, ограниченной числом, то она не может знать наперед в равной мере то, что происходит повсюду и всегда, но, освободившись и покинув места и определенные числами времена — ибо она выше происходящего во времени и привязанного к местности, она равно присутствует в том, что существует повсюду, и она постоянно сопутствует тому, что происходит во времени и собирает воедино истину обо всех существах благодаря своей особой и высшей сущности.

Если мы сказали это правильно, то пророческая сила богов не ограничивается никаким местом, никаким отдельным человеческим телом и никакой душой, пребывающей в одном виде частных существ, — напротив, будучи обособленной и неделимой, она целиком и везде предоставлена тем, кто в состоянии участвовать в ней, она извне освещает и наполняет все, пронизывает все элементы, охватывает землю, воздух, огонь и воду и не оставляет ни одно живое существо и ничто в природе вне себя, и дает одним большую, другим меньшую часть своего предвидения. Однако сама она, предшествуя всем существам, способна, по своему особому характеру, наполнить все в той мере, в какой каждое существо может быть причастно ей.

13. Итак, посмотрим теперь на иной, личный, а не общественный, вид прорицания, о котором ты говоришь вот что: «Некоторые, стоящие на отпечатках, как и те, кто проникается духом». Впрочем, описать этот вид вкратце нелегко, поскольку им неправильно пользуются. Этот вид прорицания, который часто встречается и проявляется неуместно у большинства людей, прибегающий к лжи и нестерпимому обману, вообще не допускает присутствия никакого бога, но вызывает движение души к богам и получает от них некий смутный и призрачный образ, который из-за недостатка силы, как это обычно бывает, иногда искажается дуновениями злых демонов. Но тот образ, который действительно достигает богов, в других отношениях несмешан, чист, неизменен и истинен, он защищен от встречных дуновений и недоступен им. И как тьма, после того как просияло солнце, не способна выдерживать его свет, мгновенно становится полностью невидимой, совершенно уходит прочь и исчезает, точно так же, когда из многих источников блистает наполняющая все благами сила богов, не остается места для исходящего от дурных дуновений искажения. Оно нигде не может проявиться и отстранено, как ничто или как принадлежащее к не существующему, и оно не может прийти в движение в присутствии высших существ или беспокоить их, когда они блистают.

Что касается столь большого различия, разделяющего эти два вида, то я не буду использовать для их различения никаких признаков, кроме тех, о которых ты говоришь. Когда ты говоришь: «Те, которые стоят на отпечатках», то, как представляется, имеешь в виду не что иное как причину всех зол, связанных с этим видом предсказания. Некоторые пренебрегают всем делом деятельного познания и как совершающие заклинания, и как зрители, презирают порядок религиозного обряда, святое и долгое упорство в трудах, отвергают законы, мольбы и остальные священнодействия и полагают, что достаточно лишь постоять на отпечатках, и, простояв один час, они считают, что в них входит некий дух. Но что может из этого произойти прекрасного или совершенного? И как может быть, чтобы вечная и истинная сущность богов в священных обрядах соединялась с мимолетными действиями? Вот почему такие опрометчивые мужи во всем обманываются, и их не стоит причислять к пророкам.

14. Про другой род предсказаний ты говоришь так: «Некоторые, оставаясь в сознании, в остальных отношениях прорицают по своему воображению, взяв себе в помощники одни — темноту, другие — снадобья, третьи — мольбы и заклинания, и одни имеют видения посредством воды, другие — на стене, третьи — на открытом воздухе, четвертые — на Солнце или другом небесном теле». Но весь этот род прорицания, о котором ты говоришь, будучи многообразным, подчинен одной силе, которую можно назвать привлечением света. Эта сила освещает божественным светом эфирную и сияющую оболочку, окружающую душу, в результате чего божественные видения, движимые волей богов, подчиняют себе нашу способность воображения, ибо вся жизнь души и все ее силы обладают движением, будучи подчиненными богам и выполняя волю богов, повелевающих душами.

Это происходит двояко: если боги присутствуют в душе или если они изливают на нее некий провозвещающий свет. В обоих случаях как божественное присутствие, так и божественный свет трансцендентны. Однако душа вниманием и разумением сознает происходящее, поскольку этих ее способностей не касается божественный свет. Способность же воображения вызвана богами, потому что душа пробуждается к разнообразным фантазиям не сама по себе, а под воздействием богов, полностью оставив человеческие обычаи.

Но поскольку либо противоположное воспринимает противоположное, изменяясь и выходя за свои пределы,