можно легко управлять, поскольку он натворил уже столько, что впору говорить не о каторге, а о петле? Или есть что-то более масштабное, где Федя — сам всего лишь инструмент и промежуточный этап в достижении цели? Но если это так, то почему же таинственный мистер Икс после неудачи с моей ликвидацией на загородной дороге отказался от своих первоначальных планов? Полностью свернул работу в этом направлении, ограничившись опереточным ограблением в городе и сбором информации. И даже против бегства Феденьки в Англию ничего не возражал. Это значит, что я ему неожиданно стал н у ж е н. Причем живой и здоровый. Но идти на контакт со мной он по-прежнему не хочет. Странная логика... Увы, информации очень мало, чтобы выдвинуть мало мальски правдоподобную версию. Поэтому остается только ждать, не появится ли что-нибудь еще...

Не знаю, может быть англичане слишком заигрались в секретность и прошляпили, или в небесной канцелярии решили, что хватит нам приключений на ближайшее время, но до Гибралтарского пролива мы добежали без проблем. Встречные военные корабли, в том числе и английские, внимания на нас не обращали, хоть мы и старались благоразумно держать дистанцию. Но при проходе Гибралтара могло случиться всякое, поскольку Ганс выяснил, что там находится крупная английская эскадра. В том числе и с паровыми кораблями. И самое неприятное, что англичане там не просто стоят, а патрулируют пролив. Конечно, перекрыть его полностью нереально, но вовремя обнаружить нужную цель и заранее сообщить об этом своим главным силам они могут. Придется идти ночью, прижавшись как можно ближе к африканскому берегу. Англичане ночью туда не суются, поскольку в проливе возле берега действуют сильные течения переменных направлений, и можно запросто вылететь на камни, поскольку навигационные условия в том районе довольно сложные. Правда, неизвестно, с чего это англичане так засуетились. Необязательно мы тому виной. Но проверять как-то не хочется. Поэтому подгадаем так, чтобы подойти к Гибралтару ночью. А пока что собрал в кают-компании весь офицерский состав, чтобы провести последний инструктаж.

Раньше в этих водах бывал только Обручев и теперь, разложив на столе карты, подробно рассказывал молодым вахтенным начальникам, что им предстоит увидеть. Я не вмешивался и тоже слушал, удивляясь все больше и больше, как здешние моряки с такими убогими (в моем понимании) навигационными приборами и весьма приблизительными навигационными картами умудряются приходить туда, куда надо. Но факты — упрямая вещь, поэтому лучше буду помалкивать. И так на меня уже поглядывают, как на капитана Немо. Хоть месье Жюль Верн еще и не создал свой бессмертный роман «Двадцать тысяч лье под водой», но сравнение довольно точное. Сынок фабриканта, никогда до этого не служивший моряком, создает удивительный пароход и умудряется оставить с носом хваленый Ройял Нэви! И где?! В его вотчине — Английском Канале возле Дувра! Так что, надо теперь соответствовать...

Чувствую, что пришла пора вмешаться. Прерываю Обручева и вношу свои коррективы.

- Извините. Федор Федорович, но мы сделаем несколько по-другому. Есть у меня нехорошее предчувствие, что возле Гибралтара нас ждут. Поэтому идти мы будем не только ночью, но и как можно ближе к африканскому берегу с погашенными огнями.

- Но это очень опасно, Юрий Александрович! Здесь действуют сильные течения, а маяков на побережье Марокко немного. Придется полагаться на счисление, но это не лучший метод плавания в опасных водах. Да и неспокойно там. С местными рыболовными посудинами тоже можем столкнуться. Их много в этих краях. Гораздо безопаснее держаться средней части пролива, если мы собираемся идти ночью. В самом крайнем случае, можно опять парусным «купцом» прикинуться.

- Увы, второй раз такой маскарад вряд ли сработает. Не волнуйтесь, пройдем вдоль африканского берега без проблем. Уж там-то англичан точно не будет. А что касается местных рыболовных посудин... Многие из них сами ходят без огней. И плевать хотели на все правила судоходства. Да еще и пиратством не брезгуют, если уверены, что все сойдет им с рук. Так что, если кого и утопим, то остальные моряки нам только спасибо скажут...

На этой «мажорной» ноте оставляю несколько ошалевшую компанию и удаляюсь в каюту. Чувствую, пришла пора открыть старпому часть правды. А то, как бы не взбрыкнул в неподходящий момент. Так и есть, в дверь каюты постучали. Озадаченный старпом пришел выяснить, что это на меня нашло.

- Юрий Александрович, разрешите?

- Заходите, Федор Федорович. Решили выяснить, с чего это во мне кровожадные замашки взыграли?

- Ну, не столь категорично, но хотелось бы прояснить ситуацию, пока время есть. Юрий Александрович, я чего-то не знаю?

- Много не знаете, Федор Федорович. Но со временем узнаете. Не волнуйтесь, с головой у меня все в порядке. И ничего противозаконного я не замышляю. Просто не хочу распространяться об одной своей особенности, которая меня не раз выручала. Федор Федорович, Вы можете хранить секреты?

- Разумеется, Юрий Александрович.

- Так знайте, что я очень хорошо вижу ночью. Какая-то аномалия. Или атавизм, как говорят эскулапы. Наследие далеких предков, которые были вынуждены выживать в опасных условиях. Вот и у меня с самого детства развился этот дар. И что греха таить, несколько раз это мне очень помогло. Но я об этом помалкиваю, чтобы не привлекать внимание. Поэтому не волнуйтесь, южный берег Гибралтарского пролива со всеми его опасностями я буду видеть, как в ясный божий день. И смогу вовремя определять место не только по работающим маякам, но и по приметным мысам. Заодно и местных рыбаков вовремя замечу.

- Удивили, Юрий Александрович! Не ожидал. Первый раз такое встречаю. Так Вы и в абсолютной темноте видите?

- В абсолютной темноте — нет. Но в самую темную пасмурную ночь, когда есть хоть немного света, вижу все четко...

Когда Обручев ушел, я призадумался. Информация о моих возможностях потихоньку расползается, как бы мне не хотелось обратного. Но деваться некуда. Не прорываться же с боем мимо Гибралтара, если нас обнаружат и попытаются перехватить. В случае чего, англичане от всего отопрутся. Скажут, что перепутали с контрабандистами. Поэтому будем пробираться в Средиземное море «огородами». Благо, такая возможность есть. Пока что удается списать свои способности на атавизм - хорошее ночное зрение, доставшееся от далеких предков. Но это сработает пусть в безлунную, но ясную ночь. А вдруг туман накроет, и придется прорываться через Босфор? Тут уже аргументы вроде «атавизма» не прокатят.

В целом план прорыва в Средиземное море был несложен. Идем