Теперь только одна деталь мешала нам стать еще ближе. Словно случайно я зацепила одним пальцем резинку плавок Глеба, осторожно потянула вниз, и он с готовностью помог мне.

- Подожди секунду, - прошептал он мне на ухо и потянулся к корзине.

Еще подождать?!

К счастью, мне хватило ума не говорить этого вслух.

Интересно, если ты прихватил с собой эту коробочку, значит, рассчитывал использовать ее содержимое? Тогда какого?.. Или ты везде их с собой таскаешь – на всякий случай?

Да, собственно, какая разница?

Я смотрела на него сквозь опущенные ресницы, и каждая секунда казалась вечностью.

«Эк тебя раскочегарило, - сказала ручная шизофрения. – Прямо хоть прикуривай. А такую приличную из себя строила – ах, как же я с женатым мужчиной?»

«Иди на фиг, дура! Да, я неприличная. Все, закрыли тему».

Глеб наклонился надо мной, соединяя в цепочку короткие легкие поцелуи – от ямочки под горлом до самого низа живота. Остановившись, он посмотрел на меня вопросительно, и я улыбнулась напряженно, той особенной улыбкой, которая была словно печать на согласии – согласии на все.

Его ладони сжали мои бедра – осторожно обойдя ежиную метку. Большие пальцы нежно гладили кожу с внутренней стороны, постепенно поднимаясь все выше и выше, тогда как его губы так же медленно опускались им навстречу.

И тут я поняла, что больше не могу терпеть эту пытку. Что все вот это здорово – но не сейчас. Потом, в другой раз. Что угодно, как угодно. Бесконечно долго. Но сейчас никакие ласки мне уже не нужны. Я забыла, как это бывает – когда так хочешь мужчину, не какого-то абстрактного, а именно этого, который рядом с тобой, хочешь так сильно, что ждешь только одного. Чтобы стать с ним одним целым. Чтобы он вошел в тебя, заполнил тебя собою. Чтобы чувствовать его в себе и двигаться с ним в одном ритме. За много лет – забыла. Но теперь вспомнила.

Я провела рукой по его волосам, еще влажным, пахнущим морской водой. Потом поймала пальцы Глеба, сплела со своими и потянула его к себе. Он поднял голову и чуть приподнял брови, словно спрашивая, что не так. Казалось, мы разговариваем мельчайшими движениями, на полутонах: слегка прищуренными глазами, уголком рта, дрогнувшим в тени улыбки, сбившимся дыханием. Слова были не нужны – он понял меня без них.

Жестом попросив подвинуться в сторону, Глеб сел, вытянув ноги, и прислонился спиной к сосне.

- Иди сюда, - шепнул он. – Ника…

Мы уже сидели так – совсем недавно, и получаса не прошло. Но нет, не так, конечно. Теперь – глаза в глаза, прижавшись друг к другу всем телом. Я обвила его талию ногами, обняла за плечи, приподнялась и со сладкой дрожью почувствовала, как медленно, осторожно он входит в меня. Казалось, все мое тело готово было взорваться ликующим воплем, но с пересохших губ сорвался только стон – низкий, хриплый, идущий из самой глубины. Я понимала, что смогу сдерживать себя всего несколько мгновений, что ему меня уже не догнать, и все же пыталась из последних сил растянуть эти мгновения. Хоть на секунду отдалить тот безумный миг, когда весь мир перестанет существовать, поглощенный огненной вспышкой.

Наклонившись, Глеб целовал меня, обводя мои губы языком и слегка покусывая их. Потом я почувствовала его горячее дыхание на своей шее и выгнулась назад, запрокинув голову. Одной рукой он придерживал меня за поясницу, другой под ягодицы, позволяя двигаться в том ритме, который был удобен мне. От шеи, от того места, где лихорадочно бился пульс, его губы снова опустились к груди и обхватили сосок, лаская его кончиком языка.

Словно электрический разряд пробежал по моему телу. И ответом ему была мощная волна, соленая и сладкая одновременно, захлестнувшая меня с головой. Каждая клеточка сжалась в блаженной судороге. Я зажмурилась, и под веками вспыхнуло лиловое пламя. Из горла вырвался торжествующий, счастливый чаячий вопль.

- Еще немного, - задыхаясь, попросил Глеб.

Держась за его плечи, я ускорила движения и с изумлением почувствовала, как за первой волной нахлынула вторая – не такая сильная, но долгая, похожая на затянувшийся раскат грома. Два наших стона слились в один…

Не открывая глаз, Глеб покачал головой, как будто не веря в то, что произошло.

- Сумасшедшая, - тихо сказал он, пытаясь отдышаться. – Так не бывает.

Я шевельнулась, но он еще крепче прижал меня к себе и шепнул на ухо:

- Даже не думай. Мы еще толком и не начали.

- И что это было? – спросила я.

Мы лежали, обнявшись, моя голова на его плече, его рука – на моем бедре, том самом, с наливающимся синяком и красным пятном на месте уколов. Еще все вокруг плыло и сердце никак не могло успокоиться – колотилось гулко, рассыпая барабанную дробь до самых пяток.

- В смысле? – не понял Глеб. – По-моему, очень даже неплохо все получилось, разве нет?

- Очень даже неплохо. А до этого?

- Ааа, вот ты о чем… - он смущенно засмеялся и отвел взгляд. – Прости, пожалуйста. Но, вроде, это тоже вышло неплохо. Нет?

- Каждый раз, когда ты обращался ко мне на вы, мне хотелось тебя убить, - прошипела я сердито.

- На то и был расчет.

- Ты всегда так начинаешь отношения с женщинами? – я ущипнула его за живот.

- Нет, конечно. Только с избранными.

- Я серьезно!

- И я. Ника, давай откровенно, - он положил ладонь мне на грудь, лениво обводя пальцем сосок, который мгновенно съежился. - Я мог уложить тебя в постель в самый первый вечер, когда привез из Дубровника. Стопудово получилось бы. Только потом ты начала бы страдать: ах-ах, я доступная и порочная женщина, отдалась мужчине через час после знакомства, как же я буду теперь смотреть на себя в зеркало, ведь я же не такая. Что, нет?

Черт бы побрал блондинок с их моментально краснеющей кожей!

- Ну, может, я и не стала бы говорить такие пошлости, но мысли были бы. Определенно. Если честно, они у меня и сейчас где-то огородами пробегают.

- Не сомневаюсь. Только это все глупости. Сколько, по-твоему, должно пройти времени, чтобы было прилично?

- Ну, не знаю, - я пожала плечами.

- Хорошо, сколько у тебя с мужем прошло?

Я задумалась, пытаясь вспомнить точно. Месяц? Или больше? Уже и забыла, сколько времени Андрей торчал с букетами у служебного входа, пока я не согласилась, чтобы он проводил меня до дома. Потом было кино, ресторан… Выходит, это была наша третья встреча – если не считать всех тех коротких эпизодов, когда я брала цветы, улыбалась, благодарила – и уходила. «Как это тебе удалось?» - спрашивали его потом. «Я ее загипнотизировал», - самодовольно улыбался Андрей. Похоже на то – я ведь и сама не понимала до сих пор, как все случилось.

- Мы с моей самой первой девушкой были знакомы шесть лет, - сказал Глеб, наматывая на палец прядь моих волос. - Учились в параллельных классах. А потом внезапно оказались в институте на одном потоке, только в разных группах. Еще полгода встречались. Все у нас совпадало – взгляды, вкусы, интересы. А потом дошло до секса. У обоих первый опыт. Ну да, книжки-фильмы, все дела, но практика – дело другое. Метод, прошу прощения, ненаучного тыка. Могли бы научиться вместе. Только я хотел, а она – нет. Ее так воспитали, что секс – дело непристойное и грязное, но женщине приходится терпеть. Ради рождения детей и ради гнусных мужских прихотей. Честное слово, я думал, таких девушек уже не осталось. Ей все это было неприятно, но она стоически терпела. Промучились мы месяца два и расстались.