И – миллион долларов чистого убытка для нашего казино.

* * *

Меня тут же сменили. Я, как в тумане, добрела до комнаты отдыха. Без сил упала в кресло. Вокруг шумели коллеги – обсуждали событие, предрекали на мою голову различные беды. Формально я, конечно, не виновата, и пусть видеозапись хоть сто раз смотрят, я сдавала чисто, не мухлевала – но казино-то все равно разорила!

А через десять минут меня, как и следовало ожидать, вызвал директор.

С порога, зловеще, начал:

– Скажу, Маруся, сразу: ты доигралась.

– Арсений Петрович, клянусь вам – я ни при чем! Я этого мужика впервые увидела! – взмолилась я. – И подтасовывать я не умею, вы сами видеозапись посмотрите – обычная сдача! Не повезло просто…

– Миллион долларов, – задумчиво произнес директор. – Наша месячная прибыль…

Рассказать ему, что ли, про Катьку? И про ее кольцо на мизинце краснорожего мужика? И про те его слова, что не записала видеокамера?

Хорошо, расскажу. Но разве это поможет?.. Только хуже будет, ни в чем разбираться не станут, а меня в сговоре с краснорожим обвинят…

– Что ж, Маруся, – директор неожиданно улыбнулся. – Я тебя поздравляю. Тест ты прошла.

– Тест? Какой тест? – опешила я.

Арсений Петрович снова улыбнулся. Звякнул интеркомом. И в кабинет вдруг ввалился давешний краснорожий игрок. Только теперь в его облике не было ничего хищного – обычная, в меру хитрая, физиономия. Он тут же кинулся ко мне и, уже без всякого мата, заговорил:

– Да, лапонька, такие результаты я вижу впервые! Каре! Со второй попытки! Да с минимальным стрессом! Мы ж тебя особо и не пугали. Подумаешь, подругу похитили. Некоторые, даже когда с родителями беда, и то ничего толкового сдать не могут!

– Что вы мелете… – растерянно пробормотала я.

А краснорожий снисходительно пояснил:

– Зайка, ты ведь по будущей профессии – медик. Неужели не знаешь, что экстрасенсы – это не чудо, не блеф, а самая что ни на есть реальность? Только во многих из нас паранормальные способности до определенного времени дремлют. А мы, в смысле я и Арсений Петрович, – пытаемся их, так сказать, разбудить. Загоняем человека в стрессовую ситуацию и смотрим, на что он под жестким давлением способен. Вот и тебя в ряду других проверяли. И ты со своим каре показала лучший результат!

– А Катька? – тупо спросила я.

– А что – Катька? – еле заметно скривился краснорожий. – Получила твоя подруга за содействие сто долларов да еще сотню за колечко свое несчастное – и дело с концом. Мы ее прямо там, на «Октябрьской», и отпустили. Только велели еще два дня дома не появляться. Она и радехонька, умчалась.

Да. Это вполне в Катькином духе.

– А что будет со мной? – спросила я.

– А это уж как сама решишь. – усмехнулся краснорожий. – Хочешь, оставляй все как есть. Учись в институте и ночами карты сдавай. А хочешь – будем твои способности развивать. Целенаправленно, серьезно. И через пару лет ты таких дел сможешь натворить – весь мир у твоих ног будет.

– Да ладно вам… – слабо улыбнулась я. – Какой там мир у ног? Я – самая обычная…

Но по тому, как восхищенно переглянулись директор с краснорожим, поняла: они считают меня совсем другой. Уникальной.

Вот и у меня, оказывается, обнаружился талант.

И жизнь моя предстала предо мной совсем в ином свете.

Из рассказов Павла Синичкина, частного детектива

В метро рядом со мной устроились две молоденькие девушки. Они без удержу болтали. Порой их заглушал грохот поезда, порой сквозь него доносились до меня отдельные слова или даже фразы.

Я никогда не слушаю, о чем судачат дамы. Даже – близкие, что мне порой дорого обходится. А уж тем более – посторонние.

Женский разговор я обычно воспринимаю как щебетание – если голоса приятные. Или как вороний грай – если их тембр меня раздражает.

И в этот раз я ни слова не понял, о чем щебечут мои соседки. (Тональность их беседы, безусловно, была для меня приятной.) Однако в какой-то момент одна спросила у другой:

– Как ты думаешь, этого хватит? – и протянула своей подруге листок.

Я невольно скосил глаза.

На бумажке значились три латинских буквы и две цифры:

НCN. 0,1 г

Я не очень хорошо учился в свое время в «вышке» – Высшей школе милиции. Но курс судмедэкспертизы читал у нас сущий зверь. Полковник Сугробин впечатал в мои мозги основы своего предмета надолго, если не навсегда. И я очень хорошо помнил, что означают три латинские буквы НCN. И дозировка – 0,1 грамм.

«НCN» – это химическая формула синильной кислоты. А дозировка в одну десятую грамма является для человека безусловно смертельной.

В сей момент поезд затормозил. Обе девушки вскочили и заторопились к выходу. Я видел только их спины. И та, и другая – высокие, стройные и хорошо одетые. Одна брюнетка, другая – крашеная блондинка. Одна – в короткой юбке, другая – в облегающих брючках.

И несмотря на то, что до моей станции оставалось еще две остановки, я вскочил и бросился вслед за дамочками.

Мне удалось не упустить их из виду, пока они поднимались на поверхность. Я видел, как они попрощались друг с другом – весьма тепло, даже, на мой взгляд, излишне: поцеловавшись в губы. Одна, блондинка в мини-юбке, устремилась к припаркованной машине. Вторая, брюнетка в брючках, двинулась в сторону автобусной остановки.

Блондинку в машине, обыкновенном «Форде», ждал мужчина. Она скользнула внутрь, чмокнула своего спутника, и авто сорвалось с места. Никакого шанса проследить за тачкой у меня в отсутствие своей верной «восьмерки» не было. Я ограничился тем, что запомнил «фордовский» номер: В 897 АР 177.

Брюнетка тем временем вошла внутрь автобуса. Я последовал за ней. Она быстро миновала турникет, воспользовавшись, видимо, проездным. Мне пришлось покупать билетик у водителя, сдерживая тихо негодующую очередь. Впрочем, брюнетка, слава богу, не обратила на меня никакого внимания. А вот я получил шанс рассмотреть ее.

Ее пикантная красота, безусловно, могла взволновать – и взволновала, по крайней мере, меня. Очень короткая стрижка, большие голубые глаза, полные губы. На лице – множество родинок, которые – видимо, благодаря молодости и ухоженности девушки – производили впечатление не некрасивости, а нечаянного украшения. Словом, такое лицо однажды увидишь – не забудешь.

Я решился действовать еще в автобусе, однако из-за толпы так и не смог подойти к брюнетке поближе. А на второй остановке она вдруг вышла. Я еле успел выпрыгнуть за ней.

Ни один человек более автобус не покинул.

Район казался пустынным.

Видимо, почувствовав мой пристальный интерес, молодая женщина быстро перебежала дорогу и поцокала каблучками по безлюдной бетонной тропинке, ведущей к громадам новых многоэтажек. Я поспешил вслед за ней.