– Здесь у пруда есть беседка, – проговорил учитель, – там редко кто бывает, особенно днем.

– Ну что ж, ведите.

Ашмарин прошел несколько метров по аллее, потом свернул на тропу, а дальше им пришлось пробираться буквально через бурелом. Потом показалась небольшая залитая солнцем и заросшая ромашками с колокольчиками полянка. Мирославе так захотелось остаться здесь! Но Владимир Кириллович уже снова свернул на какую-то узенькую извилистую тропинку, едва заметную в густой траве. Эта тропинка и привела их к озеру, на правом берегу которого, почти у самой кромки воды, притулилась беседка. На первый взгляд она казалась такой ветхой, что создавалось впечатление – стоит только налететь самому слабому ветру, и сооружение развалится. Но когда они вошли внутрь, Мирослава поняла, что первое впечатление было довольно обманчивым. Беседка была очень крепкой. Внутри по кругу с трех сторон располагались лавочки, а вход занавешивал полог из девичьего винограда и хмеля.

Волгина догадалась, отчего беседка часто пустует – сидеть возле цветущего хмеля себе дороже. Но она обратила внимание, что сейчас почти все расцветшие головки были оборваны.

– Вот здесь нас никто не потревожит, – выдохнул Ашмарин и первым опустился на скамью.

– Владимир Кириллович, вы ведь знали Зосю с отрочества?

– Можно сказать, с детства, – печально ответил учитель.

– Вы знали, что она была в вас влюблена?

– Когда? – удивился Ашмарин.

– Когда училась в интернате.

– О! Вот вы о чем подумали, – вздохнул он, – там в меня почти все девочки были влюблены. Сами подумайте, из молодых учителей был только я. А девочки учились в закрытом заведении, интернат покидали редко. Надо же им было чем-то занять свои детские головки, кроме учебы, разумеется.

Мирослава вспомнила свое детство, юность, свою школу. Она обожала высокого и красивого директора школы, поджарого красавца – учителя рисования, маленького доброго завуча и полного веселого военрука. Но ни в одного из них она не была влюблена. Просто восхищалась, была благодарна за тепло, заботу и знания.

Владимир Кириллович, вероятно, был опытным педагогом, потому что он догадался, о чем думает Мирослава, и сказал:

– Не сравнивайте обычную школу и интернат, – и, подумав, добавил: – вас неправильно информировали. Зося не была в меня влюблена так, как девочки влюбляются в своих сверстников. И я вовсе не был объектом ее желания. Это было что-то на уровне «Ах, какой Владимир Кириллович душка!»

Мирослава невольно улыбнулась.

– Я, кажется, вас поняла.

Ашмарин удовлетворенно кивнул.

– Зося в то время была влюблена в какого-нибудь мальчика?

– Не знаю. Не замечал.

– Но она дружила с Кораблевым?

– Сергей опекал ее до своего отъезда в столицу.

– Хорошо. Потом, когда вы снова встретились с Зосей и она попросила вас помочь ей подготовиться к институту, какие складывались у вас отношения во время занятий?

– Да, никаких, – развел руками Ашмарин, – мы просто занимались.

– И все?

– Все. Ведь Зося платила мне по часам, – проговорил он смущенно и добавил: – так что ни она, ни я не могли себе позволить тратить это время на пустые разговоры.

– А после того, как занятия заканчивались, что вы делали?

– Как правило, сразу разбегались. У меня либо были еще ученики, либо мне нужно было бежать в школу. Да и Зося была занятым человеком.

– Она никогда не намекала вам на свои сердечные дела?

– Что вы! – возмутился учитель. – Конечно, нет! Я же взрослый мужчина, а не девушка-подружка, с которой можно посекретничать.

– А как ваша жена относилась к вашим занятиям с Зосей?

Владимир Кириллович неожиданно побледнел, но все-таки ответил довольно спокойно:

– Да никак не относилась. Я же не с одной Зосей занимался.

– Но, насколько нам известно, другие ваши ученики были еще детьми. А Зося была молодой прелестной девушкой.

– Ну да, Виталине не очень нравилось, что я занимаюсь с Зосей, – вынужден был признать Ашмарин. – Но я объяснил ей, что не могу отказать Паниной, потому что она моя бывшая ученица. И потом Виталина сама хорошо знала Зосю. В общем, она поворчала и успокоилась. Тем более что наши занятия должны были скоро закончиться.

– Почему?

– Зося сама так решила.

– И вы не знаете причину?

– Скорее всего, – пожал плечами учитель, – она решила, что уже достаточно подкована, и ни к чему больше тратить деньги на репетитора.

– А может быть, она передумала поступать в институт?

– С чего бы это? – удивился учитель и даже, кажется, обиделся.

– Зося была способной девушкой? – спросила Мирослава.

– Весьма и весьма, – уверенно ответил Владимир Кириллович.

Больше спрашивать Ашмарина детективам было не о чем. По крайней мере пока.

И Мирослава предложила:

– Владимир Кириллович, давайте мы вас подвезем.

– Куда? – удивился он.

– Туда, куда вам нужно, – улыбнулась Волгина.

– Так вы на машине? – обрадовался Ашмарин.

– Да.

– Тогда отвезите меня, пожалуйста, домой.

Как только «БМВ» подъехал прямо к подъезду, в котором жил учитель, на один из балконов выскочила женщина и буквально чуть ли не перевесилась через перила, вероятно, желая рассмотреть, кто за рулем дорогого авто, доставившего домой ее мужа.

Выбравшийся из салона, Владимир Кириллович кивнул им на прощание и с гордо поднятой головой отправился к двери подъезда.

– А я почему-то подумал, – задумчиво проговорил Морис, – что Ашмарину нужно было ехать еще к одному ученику.

– Ты правильно подумал, – усмехнулась Мирослава, – просто Владимир Кириллович хочет показать собственной жене, на каких машинах его доставляют до дома.

– Да? – не поверил Морис.

– Хочешь убедиться?

Морис пожал плечами.

– Выруливай за угол. Оставим автомобиль в соседней арке, а сами сядем на лавочку вон под теми вязами, – она кивнула в сторону деревьев, тесно прижавшихся друг к другу.

Они так и сделали. Прошло минут десять, и из-за угла появился Ашмарин. Мирослава быстро обняла Мориса и зашипела ему в ухо:

– Обними меня за талию.

– С удовольствием, – тоже шепотом ответил он.

– А теперь в машину!

Они выехали на дорогу и увидели стоящего на остановке автобуса учителя.

– А ведь мы могли бы довезти его до нужного ему места, – с сожалением проговорил Морис.