день показывали эволюцию урагана и гигантское око, нависшее над морем. Мышцы под одеждой напряглись, она ощутила непроизвольные подергивания в правом плече, напоминающие чужое сердцебиение.

— Мэрия Нового Орлеана только что сообщила, что мэр рассматривает вопрос об обязательной эвакуации города. — Дюпри замолчал, но его слова, казалось, повисли в воздухе.

— Он отправится туда. — Амайя была уверена в этом. Дрожь в плече прекратилась.

— Я тоже так думаю. Но на этот раз мы будем его ждать.

— Мы?

— Именно, если вы захотите присоединиться к нам.

Амайя улыбнулась:

— С радостью.

Дюпри пожал ей руку.

— Джонсон пойдет с вами. Следует соблюдать протокол безопасности, чтобы вам разрешили нас сопровождать, затем вы получите временную аккредитацию и оружие. У нас мало времени: через два часа выезжаем в Новый Орлеан.

* * *

Улыбающийся Джонсон был с ней, пока она давала присягу. Ей выдали форму, бронежилет, временную аккредитацию и оружие. Затем Амайя вернулась в свой номер и, стараясь не шуметь, открыла шкаф, где хранила свои немногочисленные пожитки. Она улыбнулась, размышляя над тем, что может взять с собой женщина, отправляющаяся прямиком в зону бедствия. Поставила сумку на кровать и принялась складывать вещи. Когда все было готово, посмотрела на часы и увидела, что до выезда осталось всего полчаса. Герта мирно спала. Если в какой-то момент она ее и услышала, то никак этого не показала. Амайя посмотрела на нее с нежностью, размышляя, стоит ли будить ее. Пожалуй, не стоит.

— Либо ты немедленно все мне расскажешь, либо лопнешь, — внезапно пробормотала немка, не открывая глаз.

— Я еду с Дюпри в Новый Орлеан.

Сонно улыбаясь, Герта сжала ее в объятиях и поздравила.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответила Амайя, возможно слишком поспешно.

— Ага… — Герта закатила глаза. — А теперь, маленькая Амайя из долины, скажи тете Герте правду.

Амайя прикусила губу, на мгновение закрыв глаза.

— Мне страшно, Герта. Да, у меня достаточно выдержки, но это реальная жизнь, а не тренировка. Если я ошибусь, могут погибнуть люди. Я все время думаю об этом. Я могу рассуждать, стоя в кабинете и выполняя учебные упражнения, но вчера, когда я увидела голову того ребенка… Они говорят, что я ошибаюсь. А что, если они правы?

Герта взяла обе ее руки и накрыла своими.

— Амайя, послушай меня. Мы знакомы совсем недавно, но все же я знаю кое-что, чего они даже представить себе не могут. Я знаю источник твоей силы и твоей слабости, знаю вопросы, которые ты задаешь сама себе, и очень надеюсь, что однажды ты сможешь найти ответы на них. Амайя Саласар, ты добрый, сильный и самый смелый человек, которого я встречала. Но главное — ты отличный полицейский. Перед поездкой я прочитала твое досье, и оно очень меня впечатлило. У тебя инстинкт прирожденного детектива, и Дюпри, который явно не дурак, тоже это заметил.

— Да, но что, если… — начала Амайя.

— Если, если… Честно делай свою работу. Не бойся и твердо придерживайся своих убеждений. Это то, чего Дюпри от тебя ожидает, он говорил тебе об этом вчера в доме без крыши, верно? Он не хочет ничего другого. И помни: хоть они и агенты ФБР, ты не их курсант. Ты была самым молодым заместителем инспектора в своем выпуске, ты, черт возьми, поймала коллекционера! И сделала это без них и без всей их премудрости. Так что выше голову — и вперед, Амайя из долины.

* * *

Их прервал новый стук в дверь. Амайя посмотрела на часы. Оставалось еще двадцать минут. Она открыла дверь и увидела женщину в форме.

— Заместитель инспектора Саласар, вам звонят из Испании.

Сердце забилось быстрее. Это мог быть только один человек, и если он звонит ей в Америку, случилось что-то плохое. В штаб-квартирах не разрешалось пользоваться частными мобильными телефонами. На мгновение она обернулась и посмотрела вглубь комнаты. Отключенный телефон лежал на верхней полке, где хранились ее вещи. Выражение ее лица, вероятно, было более выразительным, чем она предполагала. Герта взглянула на нее с тревогой. Амайя сделала безуспешную попытку успокоить ее улыбкой и проследовала в специальную комнату, где имелось с полдюжины телефонных кабинок. Амайя вошла в ту, на которую ей указали, и взяла трубку.

— Тетя, ты в порядке?

До нее донесся нежный, любимый голос:

— Я в порядке, дорогая. Не хотела тебя пугать… Как ты? Как дела?

— Все хорошо, тетя, правда. Но что случилось? Почему ты звонишь?

Вздох, наполненный тоской, напряженное молчание по ту сторону линии. Амайя словно воочию видела тетю Энграси, сидящую в кресле у тумбочки с телефоном. Волосы, собранные в кокетливый парижский пучок, открытое окно, куда проникает бриз с реки Базтан, освежающий душный августовский вечер в Элисондо…

— Амайя, речь о твоем отце. Он очень болен. Прошлым воскресеньем у него был еще один приступ, он три дня пролежал в больнице; я не звонила тебе раньше, чтобы ты не волновалась. Думала, что все будет как в прошлый раз, но за последние несколько часов ему стало хуже.

«Нет, нет. Пожалуйста, нет…»

— Тетя…

— Кардиолог говорит, что он очень слаб и его сердце долго не выдержит. Мне очень жаль, Амайя.

«Обещаю, что ничего не скажу».

Она не знала, что ответить. Опустила взгляд на панель, которая служила подставкой для телефона. На ней были десятки, сотни каракулей, нарисованных разными авторучками. Кто-то изобразил сердечко, обведя его столько раз, что силуэт выделялся среди множества каракулей. Кончиком указательного пальца она провела по краям рисунка. Палец замер на остроконечной верхушке.

— Амайя… Когда тебе было двенадцать, я поклялась, что всегда буду говорить тебе правду. Сегодня мне бы хотелось солгать, но я сдержу свое обещание. — Твердый голос Энграси сорвался. — Амайя, твой отец умирает. Если ты хочешь с ним попрощаться, тебе надо вернуться прямо сейчас.

Глава 9

Апекс

Элисондо

Амайе показалось странным, что тетя Энграси так рано отправила ее спать. После ужина и мытья посуды она позволяла ей смотреть телевизор, но недолго, потому что тетя по вечерам любила читать и, когда девочка ложилась в постель, тоже уходила к себе. Вот почему Амайя притворилась спящей, когда через некоторое время услышала скрип половицы в коридоре перед своей спальней. Дверь была приоткрыта, по темному деревянному полу пролегла тонкая полоска света. Потом Амайя услышала, как в главную дверь постучали. Она на цыпочках вышла из спальни и, сделав несколько осторожных шагов, чтобы не наступить на скрипящую половицу, подошла к лестнице. Подруги тети Энграси наведывались к ним под вечер поиграть в карты, но никто никогда не приходил в столь позднее