Умом я понимаю, что надо собраться и наконец взять свои нервы под контроль. А вот на душе все время неспокойно. От меня зависят люди, и плевать, что я не готова ими командовать! Когда я буду готова? Такими темпами – никогда! Может мне не хватает позитивного мышления или эмоциональной поддержки? Возможно, мне нужен якорь, который поможет подняться со дна и наконец разглядеть, что мир делится не только на чёрное и белое, а также направит на правильный путь. Мне нужно с кем-то поделиться своими переживаниями. Но с кем? У меня уже был психотерапевт, только это не особо помогло. А у моего отряда своих проблем по горло, с чего им слушать мое нытье? Внезапно, я ловлю себя на мысли, что рассматриваю предложение Шейна. От этого я сажусь ровнее и прожигаю взглядом едущую впереди машину. Какого черта? Даже если я соглашусь, вряд ли ему будет интересно слушать о моих проблемах. А я не соглашусь. Ни за что.

К вечеру мы выезжаем из леса и оказываемся на берегу широкой реки, нас ждет очередной переезд по мосту, он больше предыдущего раза в два, поэтому мы пересекаем реку довольно быстро. Далее нам нужно ехать прямо, но так как время уже позднее, и пора искать ночлег, мы следуем по неширокой тропе, которая круто сворачивает вниз к реке, для машин, впрочем, она подходит. Она ведет прямиком под мост. Там можно поставить наш транспорт так, что его невозможно будет увидеть с дороги.

Близнецы ставят две палатки, а мы с девушками идем к реке чуть дальше от места стоянки, чтобы впервые за два дня хоть как-то помыться. Огромный валун, непонятно откуда взявшийся здесь, перекрывает вид на наш лагерь поэтому, отбросив стеснение, мы раздеваемся и лезем в воду. Она просто ледяная, несмотря на то, что сейчас только начало августа, поэтому водные процедуры не занимают много времени. Когда я вытираюсь и начинаю одеваться, то замечаю, что Анна с интересом рассматривает мои шрамы. Ну да, ведь, как это ни странно, они видят их впервые. Когда девушка замечает мой взгляд, то смущенно отводит глаза в сторону.

– Это сделала моя мама. – произношу я, сама удивляясь, что это сказала.

– В смысле? – спрашивает Ким.

– Что? – вторит ей Мира.

Изо рта Анны рвется непроизвольный вскрик, а потом она зажимает рот рукой.

– В тот самый день восемь лет назад моя мама стала Дикой и попыталась меня убить. – поясняю я. – Вот так мне и достались эти шрамы.

Они смотрят на меня, но не произносят ни слова. Ну, а чего я ожидала? Сочувствия? Так мне оно не нужно, я давно смирилась с тем, что тогда произошло. Зато все, как одна выглядят задумчиво. Заканчиваю одеваться, жду остальных и мы возвращаемся к мужской половине команды. Палатки уже установлены, один из близнецов разводит небольшой костер.

– Это не опасно? – интересуюсь у подошедшего Шейна.

– Нет. С дороги нас не видно. Сейчас согреем воды и потушим, не переживай.

Мы садимся вокруг костра, в то время как мужчины идут к реке. Девушки бросают на меня взгляды, то ли стесняются, то ли хотят что-то спросить. Не могу определить. Даю Мире вечернюю порцию лекарства и наблюдаю, как она крутит таблетку в руке, внимательно рассматривая ее. Затем кладет в рот и проглатывает без единой капли воды. Смотрит на меня и задумчиво говорит:

– Почему ты рассказала нам про маму?

Такого вопроса я не ожидала.

– Потому что все вечно пялятся на шрамы и шепчутся за моей спиной, строя догадки, откуда они взялись. Теперь вы знаете, одним вопросом меньше. – пожимаю плечами я.

– А что все таки произошло, ну в тот день, когда ты выжила после нападения Диких? – Ким, похоже, не может оставить эту тему.

– А что вам известно? – в свою очередь спрашиваю у них.

– Немногое. – говорит Рене, а Анна кивает.

Ясно, видимо они обсуждали это между собой. И когда только успели? Но я не виню их.

– Помню, тогда только и говорили о тебе. – говорит Ким. – Подробностей никаких, просто сказали, что толпа Диких напала на отряд, который ехал из Ньютона. Погибли почти все, выжила только одна девушка, имя которой передавалось от одного к другому. Вот и все.

– Люди сами того не понимая сделали из меня какую-то легенду. – я вздыхаю. – Но все было не так. Я должна была умереть тогда, но не знаю, случайность это была или судьба, но я чудом выжила, они просто не заметили меня или забыли. Когда прибыл отряд подмоги, вокруг не было никого, только море крови. Ни одного тела, ни одного Дикого. Только я без сознания под перевернутой машиной. Хорошо, что это был внедорожник без крыши, мне только ноги придавило немного, а не раздавило полностью. Вот и вся история.

– Не может быть! – Ким выгибает бровь. – Ты говорила, что там что-то личное.

– Да. Это действительно так. И я, возможно, когда-нибудь даже расскажу вам. Просто пока не готова. – девушка фыркает. Так и знала, что последует подобная реакция. В этот момент возвращаются парни и тоже садятся вокруг огня. – Может ты поведаешь нам свою историю?

– Какую историю?

– О, вы тут байки травите? – воодушевленно спрашивает Джейк, но я игнорирую его.

Я понимаю, что не имею права разглашать личную информацию, которую узнала из дела каждого из них, но ведь можно спросить и по-другому.

– Почему ты сделала то, что сделала и оказалась здесь?

Она несколько минут смотрит на меня, и я уже не жду от нее ответа. Джейк скисает и молчит. Похоже, понял, что тема не настолько веселая, как он думал изначально.

Шейн тем временем вместе с Дереком, или Кайлом, пойди, разберись, разливает чай и передает каждому.

– А ты почему здесь? – пытается перевести стрелки Ким.

– Мне предложили сменить обстановку, тренировать особый отряд, вот я и согласилась. Вот только меня не предупредили, что мой отряд будет не только особым, но и "особенным", и мне придется не просто тренировать, а возглавить его. Но это уже так, мелочи.

Ким буравит меня взглядом и складывает руки на груди.

– Успокойся. Я не собираюсь у тебя ничего выпытывать.

– Давайте я расскажу? – несмело говорит Анна.

– Конечно, если ты этого хочешь. – подбадриваю я ее.

– Я из семьи влиятельного члена совета города Роксити. У нас были прекрасные отношения всегда, сколько я себя помню. Но однажды, когда я гуляла после комендантского часа с друзьями, увидела отца, который заходил в какой-то огромный особняк прямо в центре города. С ним была какая-то молодая девушка. Это показалось мне подозрительным, ведь папа обнимал ее на глазах у коллег с работы. Спросить я у него не могла, потому что так бы вскрылась информация о том, что я выхожу из дома в неположенное время. Поэтому я решила забраться в этот дом и посмотреть, что там и как, кто там живет. Вскрывать замки я уже умела в то время, так что проблем не возникло. – прикрываю глаза, я уже знаю, что будет дальше, но внимательно слушаю. – Каково же было мое удивление, когда я поняла, что попала в бордель, незамеченной пробралась на третий этаж, а там в одной из комнат нашла книгу со списком клиентов. Как я позже выяснила, это был кабинет хозяина этого заведения. Так вот, я поняла, что мой отец их постоянный клиент. Я вернулась домой очень расстроенной и как есть выложила все маме. Она мне не поверила. Только кричала, плакала, а потом ударила по лицу. Тогда-то мне и пришла в голову мысль разоблачить всех неверных мужей. Я лазила в тот дом практически каждую ночь, и как бы это ни было противно, фотографировала украдкой. Снимков получилось несколько сотен. Я распространила их по городу очень просто. Вышла ночью и раскидала их везде. Меня арестовали, но ничего уже было не изменить. Люди узнали правду про многих мужчин: мужей, братьев, отцов, соседей, сыновей. Когда отец узнал, что все это сделала я, то отрекся от меня. Они с матерью объединились против родной дочери, сказали, что я настоящий позор для семьи и города, а потом отправили в ссылку в Нортвуд. Чего уж я не ожидала, так это встретить всех вас. Людей с похожими или не очень проблемами.