Шивон заглянула в пакет из супермаркета. Ребус услышал, как звякнули пустые бутылки.

— Гостеприимный хозяин, — заметила Шивон.

— Вино или что покрепче?

— Текила и красное вино.

— Судя по пустой бутылке в спальне, Хердман предпочитал виски.

— Я же и говорю: гостеприимный хозяин. — Вынув из кармана листок бумаги, Шивон расправила его. — Здесь указывается, что экспертами были найдены и изъяты несколько шприцев, а также остатки кокаина. Они забрали также его компьютер и ряд фотографий из гардероба.

— Что за фотографии?

— Оружия. С моей точки зрения, весьма смахивает на фетишизм — я имею в виду, прикнопить эти снимки на дверцу с внутренней стороны.

— А что за оружие?

— Не указано.

— Ну а стрелял-то он из чего?

Шивон заглянула в протокол:

— «Брокок». Газовый. «МЕ38 магнум», если уж точно.

— Вроде револьвера?

Шивон кивнула.

— Такой можно купить совершенно открыто за сотню с небольшим. С газовым ударником.

— Но у Хердмана он был переделанный?

— Со стальным леером в стволе, чтобы можно было стрелять боевыми двадцать вторыми патронами или же подогнать его и под тридцать восьмой калибр.

— Он стрелял боевыми двадцать вторыми?

Она опять кивнула.

— Стало быть, кто-то приложил руку к его пушке.

— Он мог и сам управиться. Полагаю, что он знал, как такие вещи делаются.

— Самое интересное, как он раздобыл такой пистолет.

— Бывшие солдаты обычно имеют связи.

— Возможно.

Ребус мысленно перенесся в 60 — 70-е годы, когда оружие и взрывчатка сплошь и рядом похищались с баз для нужд той или иной стороны в североирландском конфликте. Многие солдаты тогда прятали у себя подобные «сувениры», и кое-кто знал, где можно без лишних вопросов продать или раздобыть оружие.

— И между прочим, — сказала Шивон, — оружие это у него было не единственным.

— На нем нашли еще что-то?

Она покачала головой:

— Нет, нашли это в его лодочном сарае — «мак-10».

— Штука серьезная.

— Ты с ней знаком?

— «Инграм мак-10» американского производства. Может уложить не один десяток в течение минуты. Такую пушку запросто не купишь.

— Эксперты склоняются к мысли, что и над этим пистолетом в свое время поработали.

— И он тоже был переделан?

— Или же куплен уже переделанным.

— Благодарение Господу, что не его он прихватил в школу. Была бы настоящая бойня.

В наступившей тишине оба предались размышлениям над сказанным, после чего возобновили осмотр квартиры.

— Это интересно, — сказала Шивон и помахала в воздухе книжкой, показывая ее Ребусу. — История солдата, который, свихнувшись, попытался убить свою девушку. — Она изучала текст на суперобложке: — Покончил с собой, выпрыгнув из самолета… Кажется, реальная история… — Из книжки что-то выпало. Это был заложенный между страницами снимок. Подняв снимок, Шивон передала его Ребусу. — Ей-богу, это она!

Это была она. Тири Коттер, снятая, видимо, не так давно. Щелкнули девушку на улице, и в снимок попали случайные фигуры. Улица городская, возможно эдинбургская. Девушка была снята, похоже, сидящей на тротуаре и в одежде, очень похожей на ту, в которой она курила с Ребусом его сигарету. На снимке она показывала язык снимавшему.

— В веселом настроении, кажется, — заметила Шивон.

Ребус разглядывал снимок. Посмотрел обратную сторону — надписи не было.

— Она говорила, что знала погибших мальчиков. А знала ли она убийцу, я не догадался спросить.

— Как насчет догадки Кейт Реншоу, что Хердман мог быть каким-то образом связан с семейством Коттер?

Ребус пожал плечами:

— Может быть, и стоит поинтересоваться его банковским счетом, не отмечено ли там получения каких-либо подозрительных денег. — Внизу хлопнула дверь — Похоже, вернулся кто-то из соседей. Поинтересуемся?

Шивон кивнула, и они покинули квартиру, проверив, не оставили ли дверь открытой. На нижней площадке Ребус приложил ухо сначала к одной, потом к другой двери. Стоя возле второй, он вскоре кивнул. Шивон забарабанила кулаком в дверь. Пока дверь открывали, она успела вытащить свое удостоверение.

На двери значились две фамилии — учителя и его подружки. Она и откликнулась на стук. Невысокая блондинка, которая могла бы показаться хорошенькой, если бы не скошенный чуть на сторону подбородок, придававший ей вид несколько угрюмый и недовольный.

— Я сержант Кларк, а со мной инспектор Ребус, — сказала Шивон. — Не возражаете ответить на несколько вопросов?

Хозяйка квартиры перевела взгляд с Шивон на Ребуса:

— Мы уже рассказали вашим товарищам все, что только знаем.

— И мы очень благодарны вам за это, мисс, — сказал Ребус и увидел, как она скользнула взглядом по его перчаткам. — Вы здесь живете, так?

— Угу.

— Кажется, вы неплохо ладили с мистером Хердманом, хотя он порядком досаждал вам шумом.

— Только когда у него бывали гости. Что ж такого, у нас самих иногда от шума крышу сносит.

— Как и он, любите тяжелый металл?

— Нет, что до меня, так предпочитаю Крошку Робби.

— Это она Робби Уильямса имеет в виду, — пояснила Ребусу Шивон.

— Вообще-то я и сам догадался, — огрызнулся тот.

— Хорошо еще, что он запускал эту дребедень лишь для гостей.

— Вас он тоже приглашал?

Она покачала головой.

— Покажите мисс… — начал было Ребус, обращаясь к Шивон, но осекся и послал соседке лучезарную улыбку. — Простите, не знаю, как вас величать.

— Хейзел Синклер.

Ребус сопроводил улыбку кивком.

— Сержант Кларк, не могли бы вы показать мисс Синклер…

Но Шивон уже достала фотографию и протягивала ее Хейзел Синклер.

— Это мисс Тири, — быстро сказала та.

— Значит, вам знакомо это лицо?

— Конечно. Словно из «Семейки Аддамс» выскочила. Я часто вижу ее на Хай-стрит.

— А в этом доме она бывала?

— В доме? — Синклер задумалась, и от усилия вспомнить подбородок ее совсем уж полез на ухо. Потом она покачала головой: — Я всегда за гея его держала.

— Но у него есть дети, — сказала Шивон, забирая фотографию.

— Одно ведь другому не мешает, верно? У очень многих геев есть жены. А он в армии служил, так там геев как собак нерезаных.