Практик в Брайене воскликнул «нет», но его заглушил романтик, который восхищался ее настойчивостью, и помнил вкус ее губ, и мечтал иметь повод, чтобы снова увидеть ее, пусть даже просто по делу. Кроме того, он ей кое-что должен за чудовищный способ, выбранный для доказательства своей правоты, а ведь, как оказалось, он был не прав.

– Ладно, мисс О’Коннел. Вы получите свое интервью. – На ее лице промелькнула улыбка, но она быстро погасила ее.

– Где и когда?

– Рано утром в понедельник, здесь. То есть в доме.

– Благодарю вас, сэр. – Она протянула руку, очень по-деловому, и Брайен взял ее, хотя мятежный внутренний голос подзуживал его скрепить эту сделку с дьяволом еще одним поцелуем. Господи, где его разум? Она же репортер.

– Если вы хотите устроить съемку рано утром, нам придется приехать накануне в воскресенье, чтобы установить освещение и микрофоны. Я позвоню заранее, чтобы договориться о времени. – Она повернулась к оператору: – Поехали, Финн, пока мы не дали мистеру Ханрахану повод передумать.

Келлехер поспешил к фургону и отъехал, а Тара села в свою машину. Но не уехала, а подкатила к Брайену, опустила стекло и вернула ему шлем.

– Я все утро гадала, – проговорила она. – Если первым тестом была проверка моего умения ездить верхом, то на что был второй?

– На легкомысленность, – ответил Брайен, беря у нее шлем. – Я свалял дурака.

Она опустила глаза, словно маленькая девочка, пытающаяся вести себя прилично, когда ей этого не хочется.

– Спасибо за прогулку. Она была действительно прекрасной. – Она заколебалась и взглянула мимо него на холм. – В основном.

– Всегда к вашим услугам, – поклонился он.

Его голос странно охрип, и Тара широко раскрыла глаза, догадавшись о причине. Она снова покраснела и быстро отъехала. Гравий полетел из-под колес машины к его ногам.

– Меня следует признать невменяемым, – сказал себе Брайен, глядя вслед исчезающей вдали машине. – Представления не имею, что я такое делаю.

– Это все волосы, сэр.

Брайен вздрогнул от неожиданности. Томми вышел из конюшни, ведя на поводу уже расседланного Брига.

– О чем ты?

– Я говорю, вы заметили ее волосы, сэр? Волосы мисс О’Коннел? Они точно такого же цвета, как шкура Брига на солнце. Говорю вам, есть что-то эдакое в рыжих волосах хорошенькой женщины. Они просто лишают пария здравого смысла. – Продолжая распространяться о достой яствах рыжих волос, Томми привязал гнедого к столбу и начал его чистить. – У Эйлин волосы намного светлее и скорее морковного оттенка, но это одно и то же. Ужасно отвлекает. Иногда я смотрю на них и забываю, как меня зовут.

Устами конюха глаголет истина, подумал Брайен. Он отдал Томми оба шлема и направился к дому, чтобы заклеить пластырем коленку и сменить брюки.

– Ладно, – виновато произнес Финн. Они с Тарой съехали на обочину, и он, заперев фургон, пересел в ее машину, чтобы получить то, что ему причиталось. – По моим расчетам, ты либо придумываешь, как меня уволить, либо собираешься сжечь мою косичку, не отрезая ее. Просто скажи мне, какой вариант выбрала, и приступай к делу.

– Ни один из них меня не устраивает. Я обдумываю нечто совершенно новое, – Она стукнула кулаком по дверце. – Черт побери, о чем ты думал, Финн?

– Мы же всегда так делаем. Я не думал, что он меня заметит.

– Я не имею в виду попытку снять нас, хотя и это глупо, если тебе сказано не делать этого. Но как тебе взбрело в голову отдать ему пленку?

– Я только старался исправить положение ради тебя. Я уже с дороги увидел, что он зол как оса. Кроме того, ты ведь сама собиралась раздавать пленки его бабушке и всем остальным женщинам в деревне.

– Но не те, на которых я целую этого мужчину.

– Да ладно. – Финн сложил на груди руки и прислонился к дверце. Он понизил голос, в котором появились игривые интонации. – А ты его действительно целовала, а, проказница? И тебе это нравилось, или я не Финн Мудрый.

– Финн Блаженный – это больше похоже на правду. Благодаря тебе я теперь у него в руках. Он будет шантажировать меня этой пленкой, можешь быть уверен.

– Он сказал, что сожжет ее.

– Ты не только тупой, но еще и слабоумный! Это ведь для него лучше всякой наличности в банке. Он наверняка сохранит ее и, как только ему не понравится изложение coбытии в передаче, достанет и начнет выдвигать свои требования.

– Может быть, – согласился Финн. – Но если бы я ее не отдал, ты бы вообще не получила этого интервью.

– Ты не можешь этого знать. Возможно, он принял бы твои извинения и без этой пленки.

– А может, и не принял бы.

– Ты мог бы придержать ее, пока не выяснил этого по крайней мере. – Она обхватила себя руками, ей вдруг стало холодно. – Господи, Финн, что, если он пошлет ее Оливеру?

– Тогда я объясню, какую роль сыграл в этой истории, а ты придумаешь, как убедить старика, что этот донжуан грубо приставал к тебе. Конечно, было бы намного проще, если бы ты дала ему пощечину, когда он полез к тебе под рубашку.

– Заткнись! – рявкнула она, прерывая его, пока он не сказал что-нибудь еще в том же духе. – И убирайся вон из моей машины!

– Если тебя это утешит, то, судя по его виду, он получал от этого не меньше удовольствия, чем ты.

– Господи, ты не имеешь понятия о том, когда нужно остановиться. Вон! Немедленно! – Она перегнулась через него и распахнула дверцу, а потом вытолкала его из машины.

– Брось, Тара. Я просто пошутил.

– Вон!

Финн едва успел выйти, как она нажала на газ и умчалась, не слушая его возмущенных возражений.

О Боже, что за ужасное положение! Почему она не врезала Брайену изо всех сил, когда он обнял ее? Неужели на нее так действует умелый поцелуй?

Нет, не просто умелый. Чертовски приятный. И ведь он делал это напоказ, рисовался перед камерой. Как же целуется Брайен Ханрахан, когда относится к этому серьезно? У нее было ощущение, что она могла бы очень легко это выяснить, и при одной мысли об этом пальцы у нее на ногах похолодели.

Хватит! Она и так уже натворила дел, чтобы прибавлять к списку своих ошибок искушение Брайена Ханрахана. Ей необходимо найти способ все забыть и снова овладеть ситуацией.

Ей необходим репортаж, и она точно знала, как его добиться.

Вернувшись в гостиницу, она заказала чашку чая в свой номер, открыла стенной шкаф и достала черный чемоданчик с переносным компьютером, который взяла с собой наверх в первую дождливую ночь в Килбули.

Усевшись в обитое ситцем кресло у окна, она включила компьютер и стала нетерпеливо ждать, когда засветится экран, постукивая ноготками по корпусу рядом с курсорной клавишей. Потом нашла в меню папку с надписью «Траллок», открыла ее и начала листать внесенные ею туда документы и фотографии. Они рассказывали историю, которую она хорошо знала.