Андрей заметил (естественно, только после самого Холмса!), что гостиничная проститутка солгала: если она и правда лишь заглянула в номер, то не могла знать, что убитый – «рыжий» – его голова и туловище были скрыты под кроватью. Кроме того, девица проговорилась о некоем «дорогом» портмоне покойника, набитом деньгами, о чем она также ничего не могла знать. Следовательно, задержанная может быть причастна к убийству. Но сама она убить не могла. (Холмс при этом удивленно вскинул брови.)

– Дело в том, – продолжил Ларин, – что девица на вид достаточно слабенькая, тесак огромный, рана (скажи, Толян!) – сквозная. Чтобы причинить такую, нужна немалая мужская сила. Я бы еще отработал и этого мистера Джона. Помните, что проститутка, по словам администраторши, обращалась к охраннику по имени, а потом, при нас, делала вид, что видит этого человека впервые? Значит, есть, что скрывать… Скажите, Холмс, я правильно угадал ход ВАШИХ мыслей?

Сыщик величественно кивнул головой: «Да, мои уроки пошли вам на пользу», а потом поинтересовался, куда же, по мнению Ларина, делась миссис Глюк.

Но Андрей никакого понятия об этом не имел, о чем честно признался сыщику, заметив, правда, что данный вопрос его интересует гораздо меньше, нежели местонахождение Мориарти.

– Думаю, этот гад просто убирает ненужных свидетелей и при этом внимательно следит за нами. Цепочка фактов вырисовывается очень любопытная: только мы хотим наведаться на Блошиный рынок, от имени вашего человека, Шерлок, приходит послание, что вы… хм… ну, в общем, оскорбительного содержания. Затем, когда мы попадаем в бифштексную, нас уже ждут какие-то головорезы, с которыми заодно бармен. Только он открывает рот, как тут же становится трупом. Мы направляемся в «Нортумберленд» – буквально перед нашим приходом еще труп (А как я просил поехать сюда пораньше!)…

– А вот этого-то делать и не следовало! – замахал руками Холмс. – Ну, прибыли бы мы во время убийства, еще неизвестно, сколько трупов оказалось бы по соседству. Скажите спасибо, что Лестрейд одержим идеей любовного треугольника, а то бы мы уже к завтрашнему утру признались не только в этих прегрешениях, но и в попытке завладеть английской короной.

* * *

Дружеская беседа неожиданно прервалась в связи с появлением из дверей гостиницы знакомой леди. Девица выскочила наружу и, подобрав длинные юбки, припустилась наутек. «Вперед!» – крикнул Холмс, устремляясь в погоню за беглянкой. Его примеру последовали и оба оперативника.

Пытаться догнать средь бела дня на городских улицах миловидную женщину – дело неблагодарное. Очевидно, путана быстро сориентировалась в ситуации и принялась на ходу истошным голосом орать на весь Лондон: «Help me!.. They’re raping»! – Помогите! Насилуют!

Холмс, умудренный общением с добропорядочными обитателями туманного Альбиона, приумерил свою прыть. Следом притормозил и несколько растерявшийся Андрей. Но Дукалис то ли не слышал из-за свиста ветра в ушах криков беглянки, то ли не сумел их перевести, а потому лишь прибавил темп, сметя со своего пути каких-то двух джентльменов, неосмотрительно попытавшихся преградить ему дорогу. Джентльмены, не ожидавшие такого неблагородного поведения и к тому же заметившие, что к ним бегут еще двое решительных господ, поспешили ретироваться в ближайшую подворотню, очистив место для непредвиденного кросса.

Удирать девице было сложно: мешали широкие юбки и туфли на каблучках, то и дело подворачивающиеся на каменной мостовой. Кроме того, к несчастью барышни на ее пути оказался разносчик молока, непозволительно медленно везший свою тачку с бидонами посреди узенькой улицы. Впрочем, девица быстро нашлась и буквально повисла на шее опешившего молочника, продолжая кричать об изнасиловании и указывая в сторону догонявших ее мужчин.

В этот момент из ближайшего паба выскочила троица его завсегдатаев и, быстро оценив обстановку, бросилась на помощь к леди. К ее последующему великому сожалению, спасатели не заметили из-за повозки с бидонами жестов жертвы насилия и потому ориентировались только на ее голос.

Бедный молочник ничего не мог сказать в свое оправдание, поэтому был немедленно сбит с ног, после чего добровольные стражи порядка приступили к воспитательной работе, мигом забыв о спасенной ими жертве. Воспользовавшись этим, Дукалис благополучно успел перепрыгнуть через тачку, отчего пострадала лишь пара перевернувшихся бидонов, обильно окропивших своим содержимым место справедливого возмездия и его участников…

К тому времени, когда запыхавшиеся Холмс с Лариным, истошно вопя что-то вроде «Стоять, полиция!» умудрились с большим трудом отодрать джентльменов от несчастного молочника, Дукалис со слегка расцарапанной физиономией привел к своим коллегам пойманную беглянку. Чтобы не злоупотреблять впредь благородными чувствами лондонцев, был найден кеб, и в скором времени задержанная уже с максимальной откровенностью давала показания на Бейкер-стрит, 22-Б.

…Выполняя просьбу Ларина, заплаканная путана после некоторых весьма нерешительных колебаний извлекла из-под своих юбок толстенный кожаный бумажник и бросила его на стол: «Все. Все заберите, бобби позорные! Лишили бедную девушку последних средств существования!» Впрочем, эти стенания не произвели особого впечатления на присутствующих, которых гораздо больше интересовали подробности происшествия в гостинице.

Задержанная, назвавшаяся Лили, довольно быстро сообразила, что из предложенной ей альтернативы Канары все же предпочтительнее, чем нары, а потому довольно быстро все рассказала. По ее словам выходило, что охранник Джон подрабатывал на жизнь сутенерством. Именно он велел Лили обслужить нового клиента. Когда она поднялась в номер, постоялец был там не один, а с девушкой, которую при появлении секс-руум-сервиса запер в туалете. Едва путана успела оказать клиенту «небольшую услугу» и ненадолго скрылась в ванной, как в номер без разрешения вошел неизвестный. Лили услышала какой-то шум и благоразумно притихла. Затем до ее ушей донесся короткий крик девушки и грубый мужской голос, требовавший, чтобы та немедленно пошла с ним. Хлопнула входная дверь. Затем все стихло. На всякий случай просидев еще несколько минут в ванной, Лили вернулась в комнату, где увидела труп постояльца.

– Ну что, я, по-вашему, должна была работать бесплатно? – размазывала по щекам слезы задержанная. – Я раньше заметила, что клиент клал бумажник под подушку. Ну и достала его оттуда… Я бы потом вернула сдачу-у-у!..

И Лили зарыдала еще громче.

Пока длился ее рассказ, Дукалис внимательно изучал содержимое бумажника, раскладывая на столе содержимое. Вдруг оперативник удивленно присвистнул и окликнул Ларина:

– Смотри-ка, Андрюха, тебе это ничего не напоминает?

Перед глазами оперативника лежала четвертинка полосы газеты, из которой кем-то были вырезаны отдельные слова.

– Шерлок, куда вы засунули принесенное Баскервилем письмо? – обратился Ларин к великому сыщику.

Тот, порывшись в разбросанных по комнате бумагах, извлек оттуда нужную и удивленно протянул Андрею. Даже невооруженным глазом было видно, что слова предупреждения, наклеенные на письмо, вырезаны именно с обнаруженного в бумажнике фрагмента газеты.