Звонок трезвонил не переставая.

Лицо Лады медленно порозовело, она явно успокоилась.

— Нет, Павлуша! — проговорила она наконец.

— Точно, он! — согласилась Татьяна и направилась кдверям.

Катя удивленно смотрела на происходящее из дверей кухни.

Татьяна спокойно открыла входную дверь.

На пороге стоял давешний пьяненький мужик, который раньшесидел на ступеньках лестницы. Он с трудом удерживал равновесие, упершись левойрукой в кнопку звонка.

— Ну что ты трезвонишь, что трезвонишь? —беззлобно спросила Татьяна.

— Домой — ик! — хочу! — пробубнил Павлуша,неуверенно переступая с ноги на ногу.

— Вот и отправляйся к себе домой!

— А это где? — осведомился Павлуша с детскиминтересом. — Разве не здесь?

— Нет, не здесь! — Татьяна легонько толкнула еголадонью, Павлуша отлетел от двери и снова плюхнулся на ступеньки. Татьяназахлопнула дверь и вернулась на кухню. — Он когда напьется, Нинка, женаего, домой не пускает. Говорит, чтобы сперва протрезвел, прежде чем в семейныйдом заявляться. Ну он тогда на лестнице кантуется. Бывает, там и ночует. Так-тоон безобидный, только если новый человек в темноте идет, может с непривычкиперепугаться.

— И часто он так… кантуется? — поинтересоваласьКатя.

— Так, считай, каждый божий день, — ответилаТатьяна. — Бывает, правда, Нинка его все же пускает домой. Это когда онпосле получки, при деньгах…

Она открыла подвесной шкафчик и достала из него стопкуодноразовых тарелок.

Катя с удивлением наблюдала за ней.

— Удобная вещь, — проговорила девушка, расставляятарелки на столе, — мыть не надо, поел и выкинул…

Лада сняла сковородку с плиты и собралась разложить мясо, нов это время в прихожей снова раздался звонок.

— Снова, что ли, Павлуша? — проговорила Лада,застыв со сковородой в руке.

— Не, он раньше чем через полчаса не встанет, я егознаю! — ответила Татьяна. — И звонок не его!

Действительно, на этот раз звонок был короткий ирешительный. Так обычно звонят люди, уверенные в своем неотъемлемом правеиспортить хозяевам настроение.

— Неужели Валентина?! — Лада снова побледнела ипопятилась. — Куда нам ее спрятать? — Она испуганно уставилась наКатю.

— Да нет, это не Валентина! — проговорила Татьяна,прислушавшись. — Да успокойся ты!

Она снова отправилась в прихожую.

На этот раз на пороге стояла небольшая аккуратная старушка вголубоватых, аккуратно завитых кудрях с наивными, светло-голубыми глазами.Открыв маленький, почти детский ротик, старушка неожиданно громким и хриплымголосом нетрезвого старшины-сверхсрочника заорала:

— Вы что же, паразитки, устраиваете? Вы что же,думаете, я на вас управы не найду? Я сорок пять лет в органах внутренних делработала, и я с вами разберусь!

— В чем дело, Варвара Захаровна? — спокойноосведомилась Таня. — Почему такой накал страстей?

— Она еще спрашивает! — проораластарушонка. — Вчера музыка до скольких играла?

— До одиннадцати! По закону имеем право!

— А вот и не до одиннадцати, а до десяти минутдвенадцатого!

— Врете, Варвара Захаровна! Ровно в одиннадцатьвыключили!

— Ах ты, профурсетка бескультурная! Ты как с уважаемымчеловеком разговариваешь?

— Как вы со мной, так и я с вами. Если хотите, чтобы васуважали, — научитесь сначала других уважать! А по поводу музыки — сколькосейчас на ваших часах времени?

— При чем тут мои часы? — пробубнила старуха,однако несколько сбавила тон.

— Ну сколько, сколько?

— Допустим, четверть шестого!

— Выкиньте свои часы. Сейчас без одной минуты пять…

— Это ты свои часы можешь выкинуть, профитролянесчастная! Мне мои часы сам товарищ полковник Семиногов вручил за безупречнуюработу! Еще в одна тысяча девятьсот…

— Вот я и говорю — давно пора их выкинуть! Ладка,включи радио! — Последние слова Татьяна бросила через плечо.

Лада молча протянула руку к радиоприемнику, щелкнулаклавишей…

— Московское время семнадцать часов, — раздался изприемника голос диктора.

— Вопросы имеются? — холодно осведомилась Татьянаи попыталась закрыть дверь.

— А тогда другой вопрос, — засуетиласьстарушонка. — А тогда насчет протечек, это вы меня сколько раз ужезаливали… это сколько же можно нарушать…

— А насчет протечек — это вы не по адресу, это вы,пожалуйста, к хозяйке обращайтесь, — резко оборвала ее Татьяна. — Мыей тоже говорим, что ремонт делать надо…

Старушка всплеснула руками, собираясь что-то возразить, ипри этом на мгновение утратила бдительность. Татьяна воспользовалась ееоплошностью, захлопнула дверь и вернулась на кухню.

— Ну, мы будем наконец есть? — проговорила она,голодным взглядом окидывая стол. — Давай свое мясо…

Но в этот самый момент зазвонил мобильник Лады.

Она схватила его, бросила взгляд на дисплей и прижала палецк губам. Затем поднесла телефон к уху и заворковала:

— Да, Василиса… конечно, Василиса… поняла, Василиса…успеем, Василиса… третьего? Ну мы подумаем… обязательно… хорошо, Василиса! Всепонятно! — Она выключила мобильник и повернулась к Татьяне: — Все, ужинотменяется! Василиса звонила, сегодня у нее полный сбор!

Татьяна с сожалением посмотрела на мясо.

— Может, сначала все-таки пожрем?

— Не успеем! — остановила ее Лада. — Черезчас надо быть на месте! Ничего, там покормят. У Василисы всегда хороший фуршет.Только она просила, чтобы мы третьего с собой взяли! — И она с сомнениемуставилась на Катю.

— Ее? — Татьяна покачала головой. — Да нет, унее рост не тот… и вообще ей лучше из дома не высовываться. Ладно, Василисаобойдется. Мы поедем, а ты посиди тут одна… Если Павлуша снова заявится — ты сним не церемонься, дай ему в лоб, он и отстанет… Если Варвара — пошлешь ееподальше…

— А если Валентина? — с детским испугомпроговорила Лада.

— Если Валентина — это, конечно, хуже… — вздохнулаТатьяна. — От Валентины так просто не отделаешься…

— Можно не открывать… — с сомнением протянулаЛада.

— Не открывать! — передразнила ее Татьяна. —Ты что, у нее же свои ключи!

— Да кто такая эта Валентина? — поинтересоваласьКатя. — Почему вы ее так боитесь?

— Хозяйка! — вздохнула Татьяна. — Хозяйкаквартирная! Дело в том, что мы ей за два месяца не платили… Если она придет —будет кошмарный скандал. Особенно если она тебя увидит. Она в этом смысле оченьстрогая — чтобы никого постороннего… Если, говорит, у вас третий человек живет,так я и деньги брать за троих буду!