— Возможно, архив профессора…

— Мимо. Мне известно, что ребята из жандармерии первым делом вцепились в его домашний компьютер и вроде бы обнаружили что-то похожее на архивы. Но они под паролем, который не поддается взлому. Абсолютно. Вы случайно пароль не знаете?

Полунин покачал головой.

— Жаль. Это сделало бы вас очень важной фигурой для меня. Я бы даже сказал бесценной!

— Мой племянник Арчи. Скорее всего, он последний, кто видел профессора живым. Он может что-то знать.

— Хотите сказать, что вас рано списывать со счетов, Леонид Семенович? Ну что ж, продолжайте. Где этот ваш Арчи?

— Тут не все так просто…

— Не нужно меня дразнить, Леонид Семенович!

— Нет-нет, не в том дело. Его что-то напугало, и он подался в бега. Но Арчи наверняка вернется в город со дня на день.

Коростель остановился, не обращая внимания на толчки и ворчание со всех сторон.

— Так и быть. Я подожду. Два дня, не больше. И не пытайтесь сбежать. Найду.

Полунин кивнул, и они вновь двинулись в ногу с потоком. У него на поясе завибрировал телефон. Пришло короткое сообщение на электронную почту с анонимного ящика, но от кого оно, сомнений не оставалось. «Есть что обсудить. Свяжусь позднее».

— Хорошие новости, — наклонился Полунин к уху собеседника. — Арчи объявился.

— Он в Петрограде?

— Похоже на то.

— Он должен быть осторожнее. Вы, кстати, тоже. Если жандармы прихватят вас вместе, при всем желании я не смогу помочь.

Полунин слушал советы Коростеля, молча кивая. Они миновали Думскую галерею, продрались через Ломоносовскую, где особенно бойко торговали восточными сладостями, и неспешно направились в обратную сторону к Невскому проспекту, выйдя на Садовую улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

— Хотелось бы все же вернуться к вопросу гарантий, — осторожно начал Полунин.

— Леонид Семенович, ну какие тут могут быть гарантии, — немного усталым голосом ответил Коростель. — Я обещаю, что, если вы поможете, сделаю все от меня зависящее, чтобы спасти вас.

— А что будет с Арчибальдом?

— Вас беспокоит его судьба? Странно, на вас не похоже. У вас есть планы на него?

Старший Полунин предпочел промолчать.

— Все зависит от того, что вы мне дадите, — сказал Коростель.

— Я хочу выехать в Евроштаты. С племянником.

— Рассчитываете там прикупить немного сыворотки?

— Она мне не повредит. Годы-то идут, а здесь мне ловить нечего.

— Это возможно. При определенных условиях.

Вновь завибрировал телефон. На экране высветился номер сим-карты, которую Полунин вручил Могильщику. Сообщение было коротким, но Полунину пришлось прочитать его несколько раз, прежде чем он осознал его смысл. Непослушными руками он убрал мобильник и хлопнул Коростеля по плечу, призывая остановиться. Тот обернулся, увидел шальные глаза Полунина и замер как вкопанный.

— С Евроштатами я немного поторопился, — севшим голосом сказал Полунин.

Ее поместили в камеру к трем проституткам, одна из которых, не умолкая, причитала на мове. Среди прочего Карина разобрала «зловили покидьки», «папери видибрали» и «батьки в публичный будинок ходити не велили». Две другие беззастенчиво рассматривали Карину одновременно презрительно и торжествующе.

Хотя проституцию давно легализовали и по индексу социальной значимости продажная любовь ценилась даже выше, чем труд дворников и грузчиков, представительницы древнейшей профессии по-прежнему были тесно связаны с преступными кругами. Чаще всего они попадались на незаконном хранении и распространении наркотиков. С откровенным криминалом они связывались, надо полагать, не от лучшей жизни — официальные налоги съедали весомую часть дохода.

Радуйтесь, радуйтесь, шалавы. Думаете, вот попалась богатенькая, как кур в ощип, растеряна и всего боится, того и гляди в обморок свалится.

Карина и вправду была напугана, но держала страх в узде. Главное, не отпускать поводья. Иначе паника понесет во весь опор, а там уже не остановить. В конце концов, не в тюрьму же посадили, а бросили в КПЗ районной жандармерии — специально, чтобы поиграть на нервах, расшатать, выбить почву из-под ног. Такие у них методы, а ничего другого против нее нет. Совесть Карины чиста, чтобы там ни думал Игорь. В одном он оказался прав: опять идти к Арчи домой не следовало. Другу она этим никак не помогла, а на свою задницу нашла приключений.

Это всего лишь временное неудобство, которое нужно пережить, дорогая, уговаривала она себя. Ведь ты же можешь. Сколько по закону полагается без предъявления обвинений? Двое суток, вроде бы. А прошло уже сколько?

Оставалось неясным, что же такого натворил Арчи. Жандармы носились как угорелые, словно каждому вкололи по дозе скипидара в филейную часть тела. Наблюдения за их суетой наводили на самые мрачные предположения. Но это же Арчи, с которым столько лет знакомы! Не ангел, конечно, но и не демон. История со спаленными иномарками чиновников из районной управы осталась в прошлом. В ту ночь он объяснил Карине, почему пошел на преступление: владельцы машин лично несли ответственность за то, что его мать осталась без работы. Но Арчи обещал впредь избегать подобных глупостей. Когда неожиданный звонок жандармов заставлял ее усомниться в том, что он держит данное слово, Арчи списывал проблемы на свое пристрастие к поздним прогулкам. Карина верила, потому что хотела верить.

Еще она размышляла о том, какие действия предпримет Игорь. Мобильный телефон у нее отобрали сразу, еще в квартире Арчи. Карина требовала, чтобы ей разрешили сообщить мужу, напоминала о законном праве на один звонок и, вообще, какого черта, и в чем ее обвиняют?! Однако жандармы только посмеялись и оставили без внимания ее выступление. Пусть они поругались с утра, да и потом Игорь вел себя не слишком мужественно, однако Карина не сомневалась, что Игорь ее разыскивает. И, в конце концов, вытащит на свободу. Его банк как-то связан с государственными структурами, значит, должны быть знакомые, которые могут оказать содействие. Главное — ждать и ничего не подписывать.

— Сигареты есть? — подала голос проститутка, сидевшая на корточках в углу камеры. Среди остальных она выделялась грубыми чертами лицами, неопрятными крашеными волосами и чересчур тонкими губами.

Поначалу оставалась слабая надежда, что она обращается к одной из своих товарок, но она пропала после того, как вопрос вновь повторился.

— Не курю, — ответила Карина.

Прислонившись спиной к стене у входа в камеру, Карина хотя бы не сомневалась, что никто не нападет на нее сзади.

Проститутка выпрямилась во весь свой внушительный рост и в несколько широких шагов приблизилась.

— Бережешь себя, курва? — прогундосила проститутка, вцепилась в воротник карининой шубки и хорошенько встряхнула.