Но это еще не все. Кроули отказался участвовать в попытках откопать заваленных товарищей. Отказался — и все тут. Он находился в палатке неподалеку, его звали — а Кроули даже нос наружу не высунул. Как он сам пояснил потом, он «не был чрезмерно озабочен в этих обстоятельствах оказанием помощи. Подобные происшествия в горах являются одними из тех вещей, которые никогда не вызывали у меня сочувствия».

Между тем в альпинизме спасательные работы ведутся до последней возможности. Всегда и везде. Чего бы это ни стоило. Железный закон гор, который вбит в альпинистов скальным молотком: «жизнь товарища всегда дороже твоей». Но вот не в Кроули. Теперь понятно, почему он ходил один? Я с таким не то что в горы, в магазин за пивом не пошел бы.

Но Кроули уже исповедовал учение, которое он потом будет проповедовать всю оставшуюся жизнь: я делаю что хочу, а до остальных мне дела нет. В итоге под снегом осталось пять трупов.

История альпинизма богата трагедиями. Бывают в горах случаи трусости, непорядочности и подлости. Но поступок Кроули для этого все-таки одного из самых благородных видов спорта — нечто неслыханное. Выходящее за все рамки. После меньших вещей для альпинистов человек просто переставал существовать. Недаром об этой экспедиции во всех справочниках предпочитают говорить скороговоркой.

Такую вот грязную точку поставил Кроули в своей альпинистской карьере. Понятное дело, после этого путь в горы был ему заказан. Да он туда больше и не стремился. Выяснилось, что Гималаи штурмовать — это не под наркотиками ловить «откровения». Слава здесь давалась слишком дорого. Имелись более простые пути.

Вернемся в 1902 год, когда Кроули в первый раз спустился с непокоренных Гималаев. Он решил навестить старого милого дружка и учителя — Аллана Беннета. Тот окопался в соседнем регионе — на острове Цейлон. К этому времени данный товарищ уже поменял ориентацию. Но не ту, о которой вы подумали. «Та» у него стабильно была «голубой». Я имею в виду направление религиозных изысков Беннета. Два года назад он баловался сатанизмом. Однако теперь Беннет повернулся в сторону буддизма. Впоследствии Аллан стал буддийским монахом школы ваджраяны.

Так вот, Кроули решил расширить свои знания и принялся учиться у старшего товарища разным буддийским премудростям. И надо же — освоил!

Это напоминает мне эпизод из моей юности. Один мой приятель как-то гордо заявил:

— Теперь я разбираюсь в буддизме!

— Когда же ты успел научиться?

— А мне вчера в «Сайгоне» один парень все объяснил!

Похоже, в случае с Беннетом и Кроули все развивалось примерно по той же схеме. Напомню, что Беннет околачивался на Востоке около двух лет. Чему он мог научиться, чтобы самому учить? На Востоке люди неторопливые. Особенно когда дело касается религии и философии. Здесь не пытаются расшатывать свою психику любой ценой, а потому процесс познания длится очень долго. И протекает он не абы как, а по отработанной веками методике. На серьезное освоение этих дисциплин даже у людей, выросших и воспитанных в буддийской традиции, уходят годы. А тут — раз, два-с — и матрас! Впрочем, сегодня в любом крупном европейском городе вас научат этим же премудростям еще быстрее.

Все очень просто. К началу ХХ века в Индию уже пробили стежки-дорожки любители восточной экзотики. Ну, а раз есть спрос… Индия — страна древней цивилизации. В которой, разумеется, различных проходимцев и мошенников не меньше, чем в других местах. А возможно — и больше. Сегодня представители нашей и западной интеллигенции любят поговорить о злобных китайских коммунистах, раздолбивших Тибет с тамошней теократией Далай-ламы. Конечно, ребята, как было принято у большевиков, слегка погорячились. Но с другой стороны — а что было делать с землями, где монахи составляли чуть ли не половину мужского населения! И ведь работать буддийские монахи упорно не желали. Трудно поверить, что вся эта компания служителей Будды состояла сплошь из просветленных искренних людей.

Это я к тому, что когда с Европы повалили люди, жаждущие приобщения к мудрости Востока, недостатка в учителях не было. Стало складываться то, что впоследствии будет названо «европейским буддизмом». В чем-то это учение напоминает продающиеся сейчас книжки для школьников, где произведения русской классической литературы излагаются на нескольких страницах языком, доступным пониманию современных Митрофанушек. Так и с буддизмом. Разумеется, экспортный вариант буддизма старательно подгонялся под восприятие европейцев, отсекая все чуждое и непривычное. Получилось черт те что. Но пипл хавал.

В начале ХХ века все это только начиналось, но тем, кто желал пройти «ускоренный курс», оборотистые гуру предоставляли такой вид услуг. Поэтому нет ничего удивительного, что оккультный тусовщик Беннет, проболтавшись два года между Бирмой и Цейлоном, уже считал себя вправе кого-то учить.

Впрочем, на самом-то деле мы не знаем, чему Кроули на самом деле учился у своего приятеля. Это он рассказывал, что они, мол, дхьяну практиковали. Алистер, как мы уже убедились, не отличался особой правдивостью. Так что чем он там занимался с Беннетом — дело темное.

Потусовавшись вдоволь по Индии и ее окрестностям, Кроули двинул в Европу и очутился в славном городе Париже, где с большим шумом возник в богемных кругах. Богема — она и в Африке богема. Тем более — в Париже, тогдашней «культурной столице», где в начале ХХ века толклись творческие и околотворческие личности со всей Европы. Принцип в богемных тусовках всегда один — чем ты оригинальнее, тем больше имеешь успеха.

В этой среде Кроули с успехом распушил хвост. А то! Он вам и маг, он и буддизм изучал на Цейлоне, он и в Гималаи ходил. Алистер имел успех. Его поклонники любят вспоминать, что молодой Сомерсет Моэм, пообщавшись с Кроули, вывел его в своем романе «Маг». Правда, немногие из них, видимо, читали эту книгу. Потому что умный и циничный Моэм вывел в романе, скажем так, весьма своеобразный персонаж. Совсем не великую личность.

Кроули также сильно сдружился с Огюстом Роденом. Скульптор в это время был всемирно признанным мэтром. Состоявшаяся в 1900 году в рамках Всемирной выставки в Париже большая экспозиция его работ была триумфом скульптора, которого всю его жизнь оценивали, скажем так, неоднозначно. Но… В этот период больших работ мэтр уже не создавал. То есть стал чем-то вроде живого классика. Положение почетное, но для настоящего художника несколько двусмысленное. Люди, угодив при жизни в классики, ведут себя по-разному. Многие начинают активно «дружить с молодежью». Можно вспомнить, например, Илью Репина, который примерно в то же время находился в похожей ситуации. И тоже дружил с подрастающим поколением творцов. Поэтому в том, что Роден сильно заинтересовался таким затейливым персонажем, как Кроули, нет ничего удивительного. Тем более что Родену явно нравились различные колоритные отморозки. Впоследствии, к примеру, он долго возился с легендарной русской анархо-бандиткой Марией Никифоровой, пытаясь научить ее живописи. А уж по сравнению с этой отмороженной на всю голову анархисткой Кроули был просто пай-мальчиком.